|
|
|
       
| ||
| ||
| На начало | ||||||||||||||||
Наши баннеры 
|
Учителя царских детей
«Дай, Господи, чтобы и все дети были нравственно так высоки, как дети бывшего Царя. Такое незлобие, смирение, покорность родительской воле, преданность безусловная воле Божией, чистота в помышлениях и полное незнание земной грязи – страстной и греховной, привели меня в изумление». Эти слова от полноты сердца произнес после исповеди царских детей протоиерей Афанасий Беляев, настоятель Феодоровского собора в Царском селе, духовник семьи во время ее заключения в Александровском дворце (март – август 1917 года). Такими царские дети выросли благодаря своим державным родителям – примеру папы – государя императора Николая Александровича и, особенно, неусыпному попечению мамы – государыни императрицы Александры Федоровны, которая сама выбирала для детей учителей и наставников. Их было около 20 человек, лучших преподавателей и педагогов того времени. 
Но получилось так, что в истории святой царской семьи осталось три имени: Петр Васильевич Петров, Пьер (Петр Андреевич) Жильяр, Чарльз Сидней (Сидней Иванович) Гиббс. Это самые упоминаемые имена в дневнике цесаревича Алексея Николаевича, который он вел с 1 января 1916 года. Почти в каждой записи присутствуют П.В.П. (Петр Васильевич Петров), Жилик (Пьер Жильяр) и Сиг (Чарльз Сидней Гиббс). Семья относилась к ним с доверительной искренностью и любовью. И еще – с благодарностью за то, что после ареста царской семьи все трое не боялись продолжать общение с ними – самой опасной семьей России. Петр Васильевич Петров (1858-1918) – действительный тайный советник (генерал, говоря современным языком), бывший наставник Пажеского корпуса и Павловского военного училища, стал учителем русского языка и русской словесности великой княжны Ольги Николаевны в 1903 году, когда ей было 8 лет. С тех пор она именовала себя «ученицей №1»; затем он учил ее сестер. 
А с приходом «пятого ученика», его любимого Алексея Николаевича, Петр Васильевич приступил к делу государственной важности. Система образования и воспитания должна была всесторонне подготовить цесаревича к будущему царствованию. Петр Васильевич учил августейших детей любить родной язык и литературу. А через них ощущать себя русскими и любить Россию. Между собой они говорили только по-русски. Читали Лескова, Тургенева, Салтыкова-Щедрина, Мельникова-Печерского, Чехова. Младшие царевны изучали Ломоносова, Державина, Пушкина, Островского. И, конечно, вся семья читала святоотеческую и житийную литературу. И сами были похожи на тургеневских и пушкинских героинь. После Февральской революции Петр Васильевич Петров был удален от своих учеников, однако он много переписывался с цесаревичем Алексием даже при нахождении последнего в Тобольске. Николай Алексеевич Соколов (1882-1924), автор книги «Убийство Царской Семьи», следователь по особо важным делам, с 7 февраля 1919 года ведший данное уголовное дело, писал: «Я особо полагаю себя обязанным отметить высокую степень благородства и глубочайшую преданность русскому царю и его семье двух лиц – воспитателя наследника цесаревича швейцарца Жильяра и преподавателя английского языка англичанина Гиббса». Эти люди неоднократно подвергали свои жизни риску, жертвовали собой для семьи, хотя им как иностранцам ничего не стоило уйти в первую же минуту. 
Петр Жильяр, проведший 13 лет при русском дворе, разделил фактически тюремное заключение семьи в их собственном Александровском дворце, стал незаменимым в трагических обстоятельствах и оказался не только прекрасным педагогом, но и надежным другом. Его полюбила вся царская семья. Именно его попросила императрица сообщить цесаревичу Алексею об «отречении» государя Николая Второго от престола. В Тобольске, куда Жильяр приехал вместе с царской семьей, государь обращался к нему «коллега», так как сам стал учителем истории для цесаревича. В день ареста царской семьи 8 марта 1917 г. учитель английского языка царских детей Ч. Сидней Гиббс уехал по поручению государыни в Петроград и по возвращении не был допущен в Александровский дворец к семье. Этот человек больше полугода добивался от Временного правительства разрешения пребывать вместе с глубоко почитаемыми им страдальцами. И добился. В октябре 1917 г. из Тюмени с последним пароходом Ч. Сидней Иванович приплыл в Тобольск. Царь обнял его. Все были ему очень рады. Ведь он привез не только подарки от близких семье людей, но и самое главное – новости. Англичанин возобновил свои занятия с детьми, сохранил тетради младших княжон Марии и Анастасии. Эти тетради через много лет стали экспонатами музея. Ч. Сидней Гиббс вместе с Пьером Жильяром всю зиму 1917-1918 гг. до Великого поста ставил домашние спектакли. Он был и режиссером, и актером, и костюмером. На Рождество Сидней получил от государыни Александры Феодоровны необычный подарок – молитву, написанную ею собственноручно по-английски: «Молю, чтобы Богомладенец, Перед Чьими яслями вы преклоняете колени, Наполнил радостью вашу душу, Чтобы вы вернее следовали за Ним. 
1917 г. Тобольск, Александра». Эта молитва-пророчество исполнилась через 17 лет, когда Сидней Гиббс принял Православие, крестившись с именем Алексий, а затем приняв монашество с именем Николай (Алексий – в честь цесаревича, Николай – в память о Николае II). Став впоследствии архимандритом, отец Николай создал при храме святителя Николая, где он служил в Оксфорде, небольшой царский музей. Учителя Пьер Жильяр и Чарльз Сидней Гиббс остались в Тобольске с царскими детьми – больным цесаревичем Алексеем, великими княжнами Ольгой, Татьяной и Анастасией, когда 26 апреля 1918 г. комиссар Яковлев увез родителей и сестру Марию. Через месяц они также были доставлены в Екатеринбург. По дороге из Тобольска на пароходе «Русь» они приплыли в Тюмень 9 (22) мая 1918 года, в день памяти свт. Николая Чудотворца. В Тюмени детей разлучили с учителями. Они ехали вместе с нянями царских детей и слугами в другом вагоне. Пьер Жильяр и Чарльз Сидней Гиббс последний раз увидели своих любимых учеников утром 23 мая 1918 года из окна вагона. Их не пустили с ними проститься. Такие учителя были у царских детей. Когда в этот же день им было объявлено большевиками, что они «в их услугах не нуждаются», вместе с остальными сопровождающими детей людьми они десять дней провели в Екатеринбурге, живя в вагоне 4 класса и пытаясь хоть что-нибудь узнать об участи семьи. По приказу Юровского 3 июня 1918 года их выдворили из Екатеринбурга. Вагон прицепили к поезду, следовавшему в Тюмень. До Тюмени добирались вместо суток почти две недели, доехать до Тобольска было уже невозможно, так как он был занят войсками «белых». Еще несколько дней они жили в вагоне, а затем получили разрешение расселиться по квартирам. 
Баронесса Софья Карловна Буксгевден, Пьер Жильяр и Александра Александровна Теглева (19 лет служившая няней августейших детей и последовавшая за ними в ссылку) вместе поселились в Тюмени в небольшой двухкомнатной квартире в доме Симонова. Александра Теглева в 1922 году вышла замуж за Пьера Жильяра и жила с ним в Швейцарии. Гиббс поселился в комнате «отличного дома с мансардой, <…> и из пяти его окон открывался превосходный вид» (из письма Гиббса). Возможно, дом, о котором писал Ч.С. Гиббс, принадлежал в то время купчихе Вьюновой. Усадьба находилась на углу улиц Подаруевской и Успенской (ныне Семакова и Хохрякова), недалеко от Знаменского собора. Дом этот не сохранился. Лето 1918 года учителя царских детей Пьер Жильяр и Ч. Сидней Гиббс провели в Тюмени. Они часто встречались, скорбели, строили свои предположения о судьбе царской семьи. Голодали. После известия об убийстве царской семьи и освобождения 25 июля Екатеринбурга от большевиков при первой же возможности Жильяр и Гиббс поехали туда, вместе были в доме Ипатьева, потрясенные побывали в урочище «Четыре брата», на месте уничтожения останков членов царской семьи. Господь даровал долгую жизнь учителям августейших детей Пьеру Жильяру и отцу Николаю (Гиббсу), верным и самоотверженным свидетелям святости царской семьи, тем, кто не предал Царственных Страстотерпцев.
Татьяна Шиянова,  Наверх | |||||||||||||||
|
© Православный просветитель
2008-24 гг.