|
|
|
       
| ||
| ||
| На начало | ||||||||||||||||
Наши баннеры 
|
Побег. Рассказ-быль«Что за великий дар – молитва, и как мало мы о ней знаем!» – восклицал старец Иосиф Ватопедский, который был особо почитаем на Святой горе Афон. А особой духовной силой обладает материнская молитва. Эта история произошла в одной из деревень Тюменской области. Шел 1936 год. Эх, Ксеньюшка! Ксеньюшка! Что же ты задумала?! Не пара он тебе, совсем не пара! Не руби дерево выше головы: щепа глаза запорошит! Он из такой зажиточной семьи: не очень-то, наверное, и привык трудиться! И будешь ты у них батрачка! Не переходи дорогу старшей сестре: подожди до осени. Вот придет из армии ее жених, и они поженятся. Или хотя бы на Покрова сыграем две свадьбы сразу. Не давай людям повода к осуждению – где это видано: младшая сестра выходит замуж вперед старшей?! Ты всем привычный порядок нарушаешь! А кто порядок на небе и на земле установил? Сам Бог! И хорошо ли тебе будет после этого? А кто враг порядка? И ты идешь его дорогой! Анастасия горестно вздыхала: не видела она в выборе и решении дочери ничего хорошего. Материнское сердце защемило от предчувствия чего-то недоброго. Сердце матери не обманешь никакими речами и обещаниями. Ее любимица, красавица, певунья, у которой все в руках «горело» и всякая работа быстро и умело спорилась, еще о таких говорят: у нее руки золотые, – уперлась на своем и… свадьбу сыграли на Красной горке. После венчания в церкви молодые на тройке черных рысистых лошадей, украшенных праздничной сбруей с яркими лентами со звонкими колокольцами и бубенцами, подкатили к дому жениха, а там народу собралось еще больше, чем в невестином дворе. Гостей понаехало с той и другой стороны, со всех волостей и весей. Деревенская свадьба проводилась по старинному русскому обычаю и обряду. Громко звенели звонкие девичьи голоса, и под них с шутками, прибаутками приглашенных людей поочередно усаживали на широкие скамьи, покрытые мягкими коврами, за столы, ломящиеся от всевозможных яств. Серебристо и заливисто звучали величальные песни в честь счастливых жениха и невесты. После пира начались многоголосные песни и зажигательные пляски под звонкую саратовскую гармонику. Далеко окрест разносились красивые русские песни. Веселые шутки, забавы, развлечения; друзья жениха с шумом устроили «похищение невесты». Свадебное радостное гуляние шло два дня и многим гостям запомнилось надолго. Богатые родители Прохора, Федор и Анна, не поскупились, тряхнули карманом для всех приглашенных: женили последнего пятого сына. А жених и невеста красотой, удалью, веселым нравом не уступали друг другу: оба были высокие, стройные, кареглазые, кудрявые, румянец во всю щеку. И все в голос говорили – до чего же они похожи! Прохор и Ксения были счастливы и веселы, а Анастасия, глядя на них, украдкой, концами белого платочка смахивала непрошеные слезы, сидела за столом и с горечью думала, что ее любимая дочь – уже чужое сокровище. Федор и Анна подарили сыну новый бревенчатый дом с большим огородом, со всеми надворными постройками и всякой живностью в них, и жизнь новобрачных началась безбедно – в совместном труде от зари до зари до седьмого пота. Смех и песни в доме поначалу звучали часто, несмотря на нелегкий и непростой труд и бесчисленные заботы, оба друг в друге души не чаяли, да и своя ноша не тянет, как бы тяжела не была. Но со временем Прохор в белоснежной косоворотке, черной атласной жилетке, брюках до колен навыпуск, поверх мягких новых кожаных сапог, при золотых часах на длинной крупной серебряной цепочке, довольный собой стал похаживать по деревенским улицам, все чаще оставляя Ксению дома, и был всем на загляденье… Одним словом, повадился кувшин ходить по воду… А однажды Ксеньюшка пришла в свой родной дом очень печальная и объявила, что не будет возвращаться и уйдет от Прохора. Но ее незамужняя тетушка Екатерина, бойкая и с язычком острым как бритва, выпытала причину грусти и неожиданных слез племянницы – Прохор не ночевал дома. Екатерина, настоящая русская красавица, высокая голубоглазая блондинка с пышной и длинной косой, разодевшись в свои самые лучшие одежды, немедленно отправилась в гости к сватам на серьезный разговор. После ее визита из ворот дома выскочил Федор, как ошпаренный, с вожжами в руках поспешил к дому сына и быстро нашел его в конюшне: тот поил и кормил своего буланого коня, расчесывал ему гриву и, увидев отца, очень удивился. Отец сильным ударом вожжами сбил сына с ног и закричал: – Иуда! Христопродавец! Так ты хранишь верность беременной жене?! Ты в церкви прилюдно иконы целовал, ты перед Богом с Ксенией венчался на всю жизнь, клятву верности давал… Ты клятву нарушил! Клятвопреступник! Отец без жалости хлестал сына, безропотно лежащего на полу, и был страшен в отцовском гневе: – Ты род наш честный опоганил, ты опозорил нас на всю деревню! Свинья скажет борову, а боров всему городу! Как я в глаза буду людям теперь смотреть, как мне перед Богом отвечать за такого сына-паршивца?! Я с твоей матерью полвека прожил, а слова худого она от меня не слышала! Нас родители в то время абсолютно не спрашивали, поженили без нашего согласия и любви. Я ее до свадьбы ни разу не видел. Я ей никогда не изменял, никогда ничем не обидел, нажили пять детей! Все дети как дети! Ты в кого такой поганец и пакостник уродился?! Ты же сам по любви женился, сам выбирал! Что, уже разлюбил?! Да знаешь ли ты, что ты Ксеньюшке в подметки не годишься и мизинца ее не стоишь? Все, что в доме у вас, ее руками и заботой создано. Ты же ходишь по деревне, красуешься, как парень холостой, разоденешься и разгуливаешь, как гусь лапчатый, болтаешь с каждым встречным-поперечным, жене по хозяйству не помогаешь. А оно ведь у вас немаленькое. Довел ты жену! Ксеньюшка, такая кроткая и терпеливая, и то ушла от тебя! Если ты с ней жить не будешь или она тебя не простит, забудь дорогу в отчий дом! Федор отбросил вожжи в сторону, в сердцах, с горечью, сплюнул и вышел, громко хлопнув дверями конюшни и воротами дома. Через некоторое время унылый Прохор, как в воду опущенный, медленно побрел через всю деревню к Ксеньюшке на поклон: плакал, валялся в ногах, просил прощения за свое искушение и соблазн, которые не смог победить, со слезами уговаривал жену вернуться, простить его и начать все с начала. День, когда отец вправил ему мозги и прописал ижицу, запомнил на всю оставшуюся жизнь и сохранил втайне от жены. К положенному сроку у Прохора и Ксении родилась славная дочь Евдокиюшка. Немного порадовались этому чуду, и на Прохора выпало страшное испытание. Как говорится, где беде быть, там ее не миновать. 30 июля 1937 года был подписан знаменитый секретный указ НКВД №00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». С августа 1937 по ноябрь 1938-го в стране были расстреляны 380 тысяч и отправлены в ГУЛАГ 390 тысяч человек. Прохора как кулака второй категории (первая – расстрельная) взяли под стражу, отобрали дом, имущество, скот и осудили на пять лет в спецпоселение на лесоповал на север. Осудили только Прохора, Ксению с ребенком не тронули, но она решила поехать с ним. Власти не понимали ее: что значит «венчанный брак»? Ну, разводись и оставайся дома. Как только ни уговаривали Ксению ее братья и сестры, мать Анастасия и тетка Екатерина, со слезами упрашивали пощадить младенца, остаться дома и никуда не ездить. Но она пошла с Прохором по этапу, наивно полагая, что везде будет рядом с мужем, поддерживая в трудные минуты и совсем не ведая, что ей предстоит такой тернистый путь. Прохора определили в концлагерь с уголовными преступниками далеко на север, а Ксения с ребенком попала в женское поселение Ростошь Тобольского района, на лесоповал и лесозаготовки. Сюда постоянно прибывало множество людей, и их отправляли на север. Условия жизни и труда наитяжелейшие, просто невыносимые, а питание скудное, почти никакого. Все люди мечтали о побеге и многие убегали в тайгу, но их возвращали и наказывали или просто расстреливали там, куда они успевали добежать, зарывали как собак. На том участке, куда попала Ксения, не было вышек, колючей проволоки, многочисленной вооруженной охраны, так как в этом совсем не было необходимости, потому что вокруг находились непроходимые топи и болота. Хоть и в этих бесчеловечных условиях слово «побег» было на устах и в мыслях каждого человека, но желающих решиться на побег находилось очень немного, и все они погибали, захлебывались в ярко-зеленой болотной воде, проваливаясь в трясину. Ксения тоже решилась на побег со своим младенцем. Все вокруг оказались люди, несправедливо осужденные новой властью, но Ксения лишь нескольким доверила свою тайну, и эти женщины не подвели, предателей среди них не оказалось. Они с желанием стали помогать ей готовиться к побегу. Поначалу они попытались уговорить ее оставить дочь: одной бежать легче и быстрее. Но Ксения даже и в мыслях не допускала оставить свою малышку здесь на погибель в лагере. Многие, она слышала, бежали и бросали детей на произвол судьбы. От женщин она узнала, что ей нужно успеть добраться до Тобольска, сесть на пароход и доплыть до Тюмени, иначе не спастись. Люди, попавшие в одинаковые для всех тяжкие условия, еще оставались людьми. Женщины помогли ей насушить сухарей в дорогу, одной бы ей не справиться – пайки хлеба давались мизерные. Те, кто имел большой жизненный опыт, делились советами с Ксенией, ведь ей от роду-то всего двадцать лет. На вид – сама ребенок. У кого-то нашелся последний кусочек сахара, чья-то щедрая душа подарила последний кусок мыла. Кто-то вручил коробок спичек с пожеланием поджарить хоть немного грибов в лесу, и то только днем, а ночью, упаси Бог, не разжигать никаких костров, даже чтобы согреться. Осужденные женщины предусмотрели все до мельчайших деталей, от выполнения которых зависела дальнейшая жизнь Ксении во время побега. Подруги по несчастью продумали даже ее обувь, ведь брезентовые тапочки Ксении не подходили для хождения по болотам. Мастера своего дела тут же сплели из прутьев ивы особую обувь – «бродни» – с завязками-ремешками у щиколоток, и вода не задерживалась в них. Под Тобольском, наказали ей строго-настрого, – быть предельно осторожной – это будет самый опасный участок после болот, и идти ей лучше низиной и ни в коем случае не подниматься на гору и не жечь костер по ночам, чтобы не привлекать к себе внимание бандитов. Сбежавшие уголовники и всякие недобрые люди организовывали банды, грабили и убивали честных людей. И Ксения, если увидит их ночные костры на горе, то должна быть очень и очень осторожной, не дай Бог, чтоб хрустнула сухая ветка под ногой или неожиданно резко заплакал ребенок – лучше держать кусочек сахара или сухаря наготове, чтобы положить в рот младенцу до плача. (Продолжение следует…)
Ирина Харитонова,  Наверх | |||||||||||||||
|
© Православный просветитель
2008-24 гг.