Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! (Лк. 23, 42).
Разбойник видит Распятого и исповедует Его Господом… Кто-нибудь,
пожалуй, спросил бы разбойника, как
помянет тебя Христос? За какие заслуги? За то, что ты убивал? За то,
что грабил? Ты говоришь ведь помяни меня, когда приидешь в Царствие
Твое! Пусть никто, однако, не думает,
что спасение разбойника было делом
только милости Христовой: он получил спасение как должное, по заслуге. Какая же заслуга? – скажет иной.
Какие дела справедливости совершены им, или дела милосердия творил
он: роздал свое имение, изнурил себя
постом и бдением? Никто другой не
сделал того, что сделал он.
Да, он уверовал в Бога. Конечно, и
пророки веровали в Бога, и патриархи веровали, и песнописцы веровали,
апостолы, проповедники, мученики
веровали; но все они веровали, узрев
Бога во славе, а он уверовал, видя
Христа в уничижении (!). Представь
себе тысячу рабов, служащих господину, когда он во славе и благополучии, и одного раба, не покидающего
своего господина в годину испытания, лишений и изгнания. Тогда как
та тысяча рабов во дни испытания и
изгнания оставляет господина, неужели эти рабы, верные в благополучии
и покидающие господина в несчастии,
могут быть сравниваемы с тем рабом,
который и в несчастии остается верным своему господину? Конечно, ни
в каком случае. Уверовал Петр, но
уверовал, увидев Его воскрешающим
мертвых, узрев славу Его. Уверовал
Павел, но уверовал, увидев свет с неба,
ослепивший его телесные очи и просветивший очи духовные; уверовал
Авраам, но узрев Божественное видение; уверовал Исайя, но увидев Его
сидящим на престоле высоком и херувимов окрест Его (Ис. 6, 1-2). Все они
видели Господа, но видели в славе, а
этот в уничижении – почему и воскликнул: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!»
…Все это время Христос совершенно ничего не говорил, но хранил молчание, не отвечая ни Пилату, ни одной
из неблагодарных иудейских душ, а
теперь отвечает; так как теперь молчание было слишком тяжело и совершенно неуместно, то Господь и не оставил
без ответа обращение к Нему разбойника. «Истинно говорю тебе, – сказал
Он, – ныне же будешь со Мною в раю»
(Лк. 23, 43). О, милость Благодетеля!
Ты не ожидаешь скорой помощи и говоришь: помяни меня, Господи, когда
приидешь в Царствие Твое! Ты просил о милости в будущем, а Я дарую
тебе ее тотчас же: «Ныне же будешь
со Мною в раю!» Видишь спасение
Божие? Видишь благодеяние Владыки? Видишь великого Судию истины?
Ныне же будешь со Мною в раю!
До сих пор никто из иудеев или
патриархов не слыхал обетования рая,
откуда Адам пал и был изгнан. И хотя
бесчисленные обетования давал Бог
людям верным, но никому не обещал
рая, кроме разбойника, и никогда со
времени изгнания из рая Адама не
напоминал Бог людям о рае раньше
этого бывшего разбойника. Почему
же прежде не говорил Бог о рае никому из патриархов, никому из пророков, никому из апостолов? Древним
Он обещал: дам вам «землю, где течет
молоко и мед» (Исх. 13, 5), а апостолам говорит: «Блаженны нищие духом,
ибо их есть Царство Небесное» (Мф.
5, 3). О рае – ни слова. Обетование о
нем как бы сберегается для того, чтобы его первым услышал разбойник.
Ведь если Павел сказал, я восхищен
был в рай (см. 2 Кор. 12, 2), так это
было уже после разбойника.
Но почему же первым вошел в рай
человек, произнесший всего только
одно восклицание? Что же, он усердно пел псалмы? Усердно подвизался?
Часто ли, по крайней мере, вспоминал
о Боге? Оказывается, всего один раз.
Справедлив Бог мой, совершитель
спасения! Как праотца нашего Адама
изгнал Он из рая не за многие прегрешения, но за одно преслушание, так на
весах правды Его было положено обетование разбойнику – войти в рай не
за многие какие-нибудь исповедания,
но за одно исповедание веры.
Я сказал, что грех Адама состоял в
том, что он вопреки заповеди прикоснулся к древу; в чем же заключалось
оправдание разбойника? Он вошел в
рай за то, что с верою коснулся креста.
Что же последовало дальше? Разбойнику было обещано Спасителем спасение; между тем ему времени не было
и не удалось осуществить свою веру и
просветиться крещением, а ведь было
сказано: «Если кто не родится от воды
и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3, 5). Не было ни случая, ни
возможности, не было для разбойника
и времени креститься, потому что он
висел тогда на кресте. Спаситель, однако, нашел выход из этого безвыходного положения. Так как уверовал в
Спасителя человек, оскверненный грехами, и нужно было ему очиститься, то
Христос устроил так, что после страданий один из воинов копьем пронзил
ребро Господа, и из него истекла кровь
и вода; из ребра Его, говорит евангелист, «истекла кровь и вода» (Ин. 19,
34), в подтверждение истинности Его
смерти и в преобразование таинств.
И вышли кровь и вода – не просто
вытекли, но с шумом, так что брызнули на тело разбойника; ведь когда
вода выходит с шумом, она производит брызги, а когда вытекает медленно,
то идет тихо и спокойно. Но из ребра
кровь и вода вышли с шумом, так что
брызнули на разбойника, и этим окроплением он был крещен, как говорит
и апостол: «Вы приступили к горе Сиону... и к Крови кропления, говорящей
лучше, нежели Авелева» (Евр. 12, 22,
24). Почему же кровь Христова говорит лучше Авелевой?
Тогда как кровь Авеля падала на
главу убийцы его, кровь Христа очищает и убийц покаявшихся. Научись
отсюда ревности к истине и возлюби
дерзновение за Христа; последуй истинному Учителю, подвизавшемуся
за истину, чтобы, слыша от апостола
Павла: «Будьте подражателями мне,
как я Христу» (1 Кор. 11, 1), ты и сам
удостоился венцов правды и тех вечных благ, которые уготовал Христос
Бог наш всем возлюбившим Его. Да
сподобимся их и мы все милостью
и человеколюбием Господа нашего
Иисуса Христа, Которому слава и держава ныне и присно и во веки веков.
Аминь.
