• «Я – Михайло Калашников, христианин и православный по вере своей»
• Выйти замуж
• Христианское понимание смерти
• Александр Невский и Ледовое побоище
• «Смотрю на мир сквозь призму храма»

Обитель преподобного Сергия: последний приют Ивана Аксакова

Окончание, начало в №86

Оставшийся не у дел И.С. Аксаков целиком отдается творчеству. В этот период (1853 г.) он написал одно из самых обличительных произведений русской литературы – «Присутственный день уголовной палаты. Судебные сцены». Со знанием дела Аксаков изобразил систему судопроизводства, причем настолько остро, что опубликовать это произведение оказалось возможным только в Лондоне в 1858 году, в России она была опубликована в 1892 г.

В 1856 году славянофилы получили возможность издавать свой печатный орган – журнал «Русская беседа». И.С. Аксаков не был удовлетворен академическим характером журнала. Только после его прихода к руководству «Русской беседой» журнал стал одним из ведущих изданий в стране.

Одновременно с редактированием журнала И.С. Аксаков хлопочет об издании еженедельной газеты «Парус». Век у нового издания оказался чрезвычайно короток: вышло всего два номера, после чего цензура его закрыла. Причиной стала помещенная во втором номере статья М.П. Погодина, критикующая проводимую отечественными дипломатами внешнюю политику в интересах Европы, а не России.

В октябре 1861 года И.С. Аксаков начал редактировать еженедельную газету «День». Среди авторов «Дня» были представлены все видные славянофилы, а также ряд польских, чешских и сербских публицистов.

Славянский отдел газеты, в котором публиковались материалы о политическом и социально-культурном положении славянских народов, обеспечил газете известность далеко за пределами России. Особенно много читателей «День» имел на Балканах среди местной интеллигенции.

«День» выходил в момент серьезнейшего кризиса, когда Россия оказалась на грани революции и распада. Сепаратистские мятежи, распространение нигилизма, экономические потрясения, глубокое социальное расслоение – все это, вместе взятое, угрожало российской государственности. Возмущало И.С. Аксакова в отечественных либералах то, что: Мы любим жить чужим умом, Свое чужим аршином мерить, И пировать в пиру чужом, Кому не нужны мы – о том И хлопотать и лицемерить! Издание новой газеты совпало со студенческими беспорядками в столице. Аксаков через газету пытался образумить студентов: «Бросьте все ваши бесполезные толки, волнение без содержания и без цели… вы еще не имеете прав гражданских, а, следовательно, и голоса в делах общественных». К сожалению, голос разума заглушили митинговые страсти. Аксаков и славянофилы делали все возможное, чтобы яд нигилизма не поразил все российское общество. Вместе с тем, «День» не являлся проправительственным изданием. Объектом его критики были нигилисты, бунтующие студенты, польские мятежники, газета вела постоянную полемику с либерально-западническими и революционно-демократическими изданиями.

И.С. Аксаков, начавший с осени 1880 года издавать газету «Русь», старался сделать все, чтобы сохранить российское государство. Славянофилы предлагали свои рекомендации, как выйти из политического кризиса и прекратить смуту в обществе. Сам издатель так определил программу нового издания: «Мне не нужно ни сплетен, ни анекдотов о частных случаях злоупотреблений, мне нужны те черты, какие сказываются в существенных явлениях общественной жизни, какими по преимуществу следует назвать все виды самоуправления».

Уже испытывая серьезные проблемы со здоровьем, невзирая на просьбы родных, И.С. Аксаков не мог оставить издание «Руси». Вечерами, стоя у конторки, он работал непрерывно по 6 часов. Единственным средством, которое он иногда использовал, чувствуя себя взволнованным или сильно утомленны – это стакан молока, которое его успокаивало, перед сном.

Чего стоили эти труды Ивану Сергеевичу, можно понять из его письма: «…Издание газеты – дело не только тяжелое, но – что всего хуже – суетливое. Едва-едва ночью урываю я себе несколько часов спокойного времени для того, чтобы написать свои статьи, которых всегда не менее двух в каждом нумере. Всею своею тяжестью газета лежит на мне одном: талантливых единомышленников кругом меня совсем нет: все перемерли, другие живут не в Москве, некоторые, наконец, перешли в другой лагерь… Я не успеваю читать ни статей, ни писем, которых получается множество отовсюду… Кругом нас, в «культурной» среде общественной, кишат революционно-отрицательные элементы. Поэтому газета поневоле становится трибуной, на которой не совсем-то место досужим воспоминаниям о прекрасном старом, мирном времени, где самые жгучие интересы были интересы мысли, науки и искусства. Людям револьвера и динамита приходится держать речи совсем иного свойства…».

По оценкам современников, в изданиях «Московский сборник», «Русская Беседа», «Москвитянин», «Москва», «Москвич», «Парус», «День», «Русь» и некоторых других И.С. Аксаковым было написано несколько сот статей. Вряд ли кто из живших в России в XIX веке имел такой авторитет, как И.С. Аксаков. А. Георгиевский в 1915 г. дал И.С. Аксакову самую краткую и, наверное, самую точную характеристику: «Ив. С. Аксаков – это мученик правды и за правду».

Иван Сергеевич Аксаков скончался 27 января 1886 года на 63-м году жизни в Москве на Волхонке, в доме князя Голицына в скромном помещении с окнами на Храм Христа Спасителя. Это невзрачное двухэтажное кирпичное здание со хранилось и по сей день. В настоящее время в доме находится институт философии РАН. Вид на храм Христа Спасителя закрыт современным техническим сооружением. Мемориальной доски об Аксакове на здании нет.

В российских газетах было опубликовано множество откликов на кончину И.С. Аксакова. На его похороны в Троице-Сергиевой лавре пришло огромное количество людей.

Епископ Брестский Анастасий в поминальной речи в Гродненском Софийском соборе так сказал об И.С. Аксакове: «Это был истинный христианин, не стыдившийся признавать Православную Церковь своею матерью».

В Петербурге с целью обсуждения, как почтить память И.С. Аксакова, собрались редакции 23 изданий самых различных направлений. Решено было послать на похороны своих представителей со специально изготовленной для этого хоругвью. Инициатором изготовления хоругви выступил литератор Г.П. Данилевский, который сообщил представителям редакций петербургских изданий, что однажды в разговоре с ним Иван Сергеевич высказал мнение, что ношение венков на похоронах придает им характер языческий и затемняет их христианскую идею. При этом И.С. Аксаков добавил, что не желал бы, чтобы на его похоронах неслись венки. Представители столичной печати решили, что после похорон хоругвь на память останется в Обществе любителей российской словесности. Хоругвь древнерусского стиля была изготовлена по рисунку профессора живописи П.А. Кошелева, известного знатока этого дела.

В распоряжение вдовы Правлением Общества Ярославской железной дороги был предоставлен экстренный поезд из четырнадцати вагонов для перевозки покойного и желающих с ним проститься в Троице-Сергиеву лавру.

Чувства миллионов русских по случаю смерти И.С. Аксакова в речи на могиле выразил С.Ф. Шарапов: «Чудное и непостижимое явление – была душа этого человека! Среди нашей убогой и болезненной действительности он один являлся как бы средоточием нравственной силы Русского народа, носителем его исторических заветов, живым образом его могущества и величия».

Отпевание в церкви, в котором принимали участие многие священники, окончилось во втором часу, после чего похоронная процессия двинулась к станции Ярославской железной дороги. Очевидец оставил свидетельство, как проходило прощание с И.С. Аксаковым в Москве: «Грустно, больно, тяжело чувствуется на сердце, и как-то странно смотреть в будущее, в виду неопределенного шатания, и в печати, и в обществе… Но радостно было смотреть на проводы великого писателя-патриота. 100-тысячная масса самой разнообразной публики вышла отдать последний долг признательности высокочтимому славному гражданину и учителю.

Огромная масса учащейся молодежи дружно, на перерыв, несла на руках, высоко над головою, белый глазетовый гроб с прахом идеально честного русского человека, в продолжении всей дороги, от Университетской церкви, по Моховой, Охотным рядом, через Театральную площадь, Китайским проездом, Лубянкой, по Мясницкой, к Красным воротам, на Каланчевскую площадь, к вокзалу Московско-Ярославской дороги. Весь этот длинный путь переполнен был сплошными толпами публики, среди которой, как между двух живых стен, тихо и торжественно проносила молодежь драгоценный прах горячо любимого и искренно уважаемого писателя-богатыря, грудью стоявшего за русское дело, за родной народ. В толпе нам приходилось слышать вопросы простых русских людей: «что он сделал?», «за что его так хоронят?» Им отвечали, что покойный давал хорошее мнение Царю… Вот простое и верное определение заслуг истинно русского простого писателя-патриота, с простой точки зрения».

Наверное, за всю историю Троице-Сергиевой лавры такого почета не удостаивался никто: «В воротах Лавры шествие ожидал архимандрит Афанасий с братиею.

Внутри ограды от ворот до Трапезной церкви и близ Успенского собора горели расставленные на снегу плошки, пламя которых живописно выделяло белые стены и золотые главы церквей на темном фоне свода небесного, сиявшего звездами. С высокой Лаврской колокольни раздался погребальный звон, духовенство совершило литию в воротах ограды, и в тишине ночной, прерываемой только стройным пением «Святый Боже», гроб был внесен в Трапезную церковь, ярко освещенную внутри свечами и лампадами. Все в этой обители располагало к молитве. В Трапезной церкви началось всенощное заупокойное бдение, совершенное соборне, при пении всего хора лаврских певчих, отцом наместником архимандритом Леонидом, оказавшим самое горячее участие супруге покойного и достойно воздавшим последний долг почившему. Обитель Св. Сергия, благословившего некогда Россию на великий подвиг свержения ига татарского, с любовью приняла останки новопреставленного борца за избавление всех Славянских племен от ига и от духовного рабства» (Русь, 1886 г.). В 1889 году рядом была похоронена и А.Ф. Аксакова. Надгробие сохранилось, надпись на нем гласит: «Возстави нас, Господи, на земли живых».

Против чего, или, вернее сказать, за что всю жизнь боролся Иван Сергеевич Аксаков? Лучше его самого об этом не скажешь: «Да не в том ли вся сумма наших бед и зол, что так слабо в нас всех, и в аристократах, и в демократах, русское историческое сознание, так мертвенно историческое чувство!»

А. Вычугжанин,
г. Тюмень