• Границы послушания
• Христианское понимание смерти
• Сибирское предание «Сузге» и связь времен
• Выйти замуж
• «Смотрю на мир сквозь призму храма»

Память их в род и род

«Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие, ихже взирающе на скончание жительства, подражайте веpе их» (Евр. 13, 7)

Всего несколько десятилетий – не более полувека – отделяет нас от людей, память о которых сохранилась на страницах архивных документов и в архиве недавно почившего в Бозе протоиерея Алексия Сидоренко. Интерес к судьбам живших в непростое время православных христиан подвиг его на сбор материалов о неизвестных исповедниках советского периода, праведниках-мирянах, монашествующих, священнослужителях. Здесь и архивные документы, передающие дух того времени – тотальной слежки не только за архиереями и священнослужителями, но и простыми верующими; и воспоминания знавших этих людей современников, которых – увы! – все меньше остается с каждым годом рядом с нами. Занятый обширной научной работой, отец Алексий не успел обработать эти свидетельства и ознакомить с ними нас. Но – несомненно – он имел такое желание. Пример этого – его статьи последних лет, где он обращается ко времени своего обретения веры, к рассказу о людях, встреченных им на этом пути. Попробуем и мы, читая собранные и заботливо сохраненные им свидетельства веры, окунуться в ту эпоху и понять главное: эти не так давно жившие люди показывают нам примеры веры и верности Богу и Церкви. Вглядимся в их лики…

ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ГОДЫ БЕЗБОЖИЯ: ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

Очень условно эти архивные документы охватывают период с 50-х до 90-х годов ХХ века – от хрущевских гонений до начала возрождения Православия в России, в частности – в Омско-Тюменской епархии. Нам трудно сейчас представить, насколько скрупулезно и придирчиво советская власть отслеживала тогда дела и поступки верующих. И, конечно, под прицелом бдительного ока уполномоченных по делам религий первыми оказывались архиереи.

В информационной записке о деятельности духовенства Русской Православной Церкви в Омской области за второе полугодие 1958 года, секретно поданной уполномоченным Совета по делам РПЦ при Омском облисполкоме Серебренниковым в Совмин СССР, анализируется состояние Омской епархии при трех последовательно сменявших друг друга архиереях – епископе Вениамине (Новицком) 1956-58 гг., Мстиславе (Волонсевиче) 1958-59 гг., Венедикте (Пляскине) 1958 г. Отслежены все перемещения духовенства епархии, поездки архиереев по приходам, происшествия в среде духовенства и особо зафиксирован «крайне негативный факт» общения епископа Мстислава с мальчиками-школьниками, прислуживавшими ему за Богослужением. «Отмечены случаи, когда после Богослужения Мстислав приглашает этих мальчиков к себе на квартиру для чаепития». В декабре 1958 г. епископ Мстислав приглашен на прием к и.о. уполномоченного Совета, и ему было указано, что «привлечение детей к прислуживанию во время Богослужения является нарушением советского законодательства о культах и чтобы он больше не привлекал детей к прислуживанию в церкви». Уполномоченный далее пишет: «Мстислав пытался представить дело так, что якобы прислуживание детей в церкви не является религиозным обучением, заявив, что прислуживают они ему по просьбе их родителей, а он заботится о том, чтобы это прислуживание не отражалось на их учебе в школе. Стремясь оправдать свои действия, Мстислав заявил, что прислуживание мальчиков принято в церкви, а он лично не стремится вести религиозное воспитание этих школьников, а наоборот ведет с ними разговоры не о религии, а о других вещах: о коньках, лыжах, играх и проч. Однажды, говорит Мстислав, он встретил в Великих Луках на улице школьников и завязал с ними беседу, а когда здешний директор школы обратил на это внимание, то Мстислав сказал директору, чтобы он не беспокоился, так как разговор со школьниками отношения к религии не имел. Рассказ Мстислава о его беседе со школьниками в Великих Луках лишний раз подтверждает его повышенный интерес к общению с детьми, которое не может не содержать религиозного влияния. После указания уполномоченного Мстислав сказал в отношении прислуживающих ему мальчиков, что они больше не будут ему прислуживать».

Кроме того, неоднократно в ходе беседы с уполномоченным «епископ Мстислав и его секретарь иеромонах Никон стремились подчеркнуть свою лояльность к советской власти. 7 ноября 1958 года на церковной ограде в честь годовщины октября были вывешены красные флаги. «Это в Омске сделали мы», – заявил иеромонах. В беседах с уполномоченным во время его приема Мстислав часто употребляет выражения «я советский человек» или «мы советские люди».

Казалось бы, повышенное внимание и жесткий контроль со стороны властей по отношению к архиерею и его секретарю вполне объяснимы высоким положением владыки и его влиянием на верующих. Но нет, уполномоченные не оставляли своим вниманием и простых православных людей. С епископа Мстислава взято обещание о прекращении паломничества верующих по святым местам – в связи с постановлением ЦК КПСС от 8 ноября 1958 года. В еще одном информационном письме вышеупомянутого уполномоченного Серебренникова в Совмин СССР отслежены все поездки омских православных христиан к святыням. Верующие посещали Почаевскую, Киево-Печерскую лавры и Подмосковье. Уполномоченным приведен подробный список всех людей с указанием места жительства и места паломничества. Несмотря на довольно пожилой возраст (женщины 1891 и 1895 годов рождения), прихожанки попали в поле зрения бдительных органов. Епископу Мстиславу поручено разослать письма настоятелям церквей и молитвенных домов о необходимости пресечения паломничества и даче соответствующих разъяснений верующим.

Как видим из приведенных единичных, но довольно характерных для того времени фактов репрессий по отношению к духовенству и верующим, государство жестко контролировало буквально все стороны жизни православного человека  – от архиерея до простого мирянина, от школьника до пожилой прихожанки сельского храма. Но вряд ли уполномоченные были до конца удовлетворены результатами своей работы. В докладной записке секретарю Омского обкома КПСС Сухининой Е.Д. уполномоченного Серебренникова в 1960 году говорится о ежегодном проведении в селе Кутурлы Тюкалинского района праздника в 9-ю пятницу по Пасхе, когда верующие организуют моления и Крестный ход с иконами к имеющемуся на берегу речки Кутырлинки святому источнику. Назван и организатор Крестного хода – пожилая жительница с. Кутырлы Артушенко Феодосия Илларионовна, и что небезынтересно – мать бывшего председателя сельсовета Савина. Участниками моления является примерно 200 человек.

Причем сами работники Тюкалинского РК КПСС считали, что никаких молений на этом ключе не происходит, поскольку три года назад по указанию директора совхоза территория, на которой находится родник, распахана, а сам источник засыпан землей. А председатель Кутырлинского сельсовета Золотых предупреждал Артушенко Ф.И. о прекращении «этой деятельности». Несмотря на принятые меры, власти вынуждены констатировать факт ежегодного местного паломничества к святому источнику. Надо отметить, что церковь в с. Кутырлы была закрыта, чтобы священнослужители не могли организовывать молебствия на источник, но даже после закрытия церкви традиция не иссякла: и райком, и райисполком, и сельсовет, и сам уполномоченный Серебренников оказались бессильны перед «религиозным активом – болеющей престарелой гражданкой Артюшенко».

Вот о таких людях, которые не побоялись властей и уполномоченных, но все вменили в уметы ради любви ко Христу (Фил. 3, 8), только уже живших не в Омске, а Тюмени и Тобольске, рассказывают страницы воспоминаний, собранных отцом Алексием.

ВОСПОМИНАНИЯ МОНАХИНИ ЕВПРАКСИИ (АНТОНОВОЙ)

Более полувека минуло с тех пор, как я приехала служить в град Тобольск. Покровский собор г. Тобольска я помню с 1954 года. В этом году мы – 17 человек из Екатеринбурга (тогда – Свердловска) приехали на праздник святителя Иоанна Тобольского. Хорошо помню всех архипастырей с 1961 по 1983 год.

В начале 1961 года Омской и Тюменской епархией управлял епископ Венедикт (Пляскин), очень духовный, обходительный и любвеобильный пастырь. Однако недолго ему пришлось быть на кафедре: в начале 1962 года его уже убрал уполномоченный. Тогда уполномоченные распоряжались – швыряли владык с место на место, как им захочется. В июне 1962 был в очередной раз уволен на покой — это решение было связано с недовольством его активной деятельностью со стороны органов советской власти.

Управляя Омской епархией, владыка Венедикт в 1961 посетил все ее приходы, а в следующем году совершал поездки по епархии, не ставя о них в известность местного уполномоченного Совета по делам религий (тогда это считалось обязательным).

Владыка Венедикт службу совершал без единого сокращения, строго по уставу. Всенощные бдения, отслуженные архиерейским чином, заканчивались к двенадцати часам вечера. Владыка не мирился даже с немощами человеческими. При этом говорил: «Я службу совершаю Богу, а не людям». Сам епископ Венедикт усталости за Богослужением не знал. Всех поражал своей неутомимостью. Конечно, без ропота на него здесь не обходилось.

После увольнения на покой остался жить в Омске. У него было много духовных чад, в числе их была инокиня Антонина (Казанцева), псаломщик Покровского собора. Умер 30 апреля 1976 года. Похоронен на Восточном кладбище Омска.

С 1961 по 1963 год епархией управлял архиепископ Ермоген (Голубев). Родился Владыка в 1896 году от благочестивых родителей. Отец его, Стефан, был доктором церковной истории Киевской духовной академии и университета. Он хотел, чтобы и сын занимался научным трудом. Однако будущий архиерей выбрал монашеский путь. 18 октября 1926 года назначен настоятелем Киево-Печерской Лавры, которая в то время насчитывала 600 с лишним человек. Братией Лавры управлял до 1931 года включительно. В 1931 году арестован «за антисоветскую деятельность».

Вначале его приговорили к расстрелу. Приговоренные сами себе копали могилу-траншею. Ночью их расстреливали, а утром проверяли, не остался ли кто-нибудь живой. В то утро, когда осматривали траншею, где лежал отец Ермоген, доложили, что один из расстрелянных живой. Что делать с ним?

Начальство решило:

«Единичный случай! Раз выжил, то вытащите его и отправьте в тюрьму!» Так Владыка был приговорен к 10 годам лагерей, где у него началась тяжелая болезнь легких, в связи с которой его освободили раньше срока, в 1939 году. Он приехал в Ташкент, больной, измученный, сидел на паперти кафедрального собора. Было утро, диакон шел на службу и увидел его, сказал в алтаре священникам: «Возле храма сидит человек, похож на священнослужителя ». С этого времени жизнь и деятельность архимандрита Ермогена оказались на долгое время связанными со Среднеазиатской епархией. В 1942 году он назначен настоятелем собора города Самарканда. 1 марта 1953 года состоялась хиротония архимандрита Ермогена во епископа Ташкентского и Среднеазиатского. С этого времени государственная власть, и ранее смотревшая на деятельность этого подвижника Церкви с большим опасением, начинает сначала скрыто, а затем и явно преследовать его. Начинается последовательная травля, усиливается неприкрытое давление на руководство Церкви.

В результате в 1960 году епископ Ермоген снят со Среднеазиатской кафедры и отправлен «в отпуск». «Отпуск», который Владыка отбывал сначала в Белорусском Жировицком, а затем Одесском монастырях, закончился только в 1962 году, когда Святейший Патриарх Алексий I (Симанский), который по всей видимости симпатизировал и покровительствовал гонимому подвижнику (о чем говорят и доклады уполномоченных), возводит его на Омскую кафедру. В следующем 1963 году, 29 мая архиепископ Ермоген был переведен на Калужскую кафедру, ставшую последней в его архипастырском служении. Несломленный репрессиями безбожных властей 67-летний архиерей вновь вступает в единоборство, конец которого был уже предрешен. 25 ноября 1965 года архиепископ Ермоген увольняется на покой и направляется в уже знакомый ему Жировицкий монастырь. Здесь Владыка продолжает жизнь настоящего монаха и молитвенника и вскоре приобретает огромный духовный авторитет у насельников. Когда он находился в Жировицком монастыре, можно сказать, в заключении, я ездила к нему на благословение.

Предчувствуя близкую кончину, Владыка завещает похоронить его в родном Киеве. На праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, 7 апреля 1978 года, в день смерти святейшего патриарха Тихона, Владыка Ермоген предал свою душу Господу, служению Которому он посвятил всю свою жизнь. Даже мертвое его тело вызывало опасение у властей, которые почти две недели не давали разрешения на перевоз его в Киев. Несмотря на столь длительный срок, тело архипастыря не только не подверглось тлению, но и источало благоухание. В настоящее время его прах покоится на Корчеватском кладбище города Киева. Владыка Ермоген был очень духовный, высокого роста, волосы и борода были белыми, глаза голубые. Он выглядел как ангел.

После него управлял владыка Илларион (Прохоров). Прослужив в Сибири менее полугода, владыка Илларион остался в памяти сибиряков как архипастырь благостный и чадолюбивый, который трудился не жалея сил, всецело отдавая себя великому служению церковному во имя Христово. Высокопреосвященного Илариона любили за ревностное совершение Богослужений и за необычайно живые, ясные и убедительные проповеди. Такие архиереи были костью в горле у уполномоченных, поэтому их постоянно переводили с одной кафедры на другую.

В сане епископа Николай (Кутепов), впоследствии митрополит Нижегородский, служил в Омско-Тюменской епархии с 1963 по 1969 год. Очень любвеобильный был архиерей.

В прошлом фронтовик, он, пользуясь своими боевыми заслугами, отстоял первый раз предназначенный к закрытию Покровский собор Тобольска. Он очень любил служить и, когда приезжал в Тобольск, иногда жил по две недели у настоятеля о. Петра Дюльдтна. Он любил Тобольск и святителя Иоанна.

Когда служил службу всем святым Российским, на литии перечислял имена всех святых. Служба заканчивалась в 11-м часу ночи, а литургия начиналась в 6 часов утра. Владыка называл меня «дочь моя» – я одна у него в епархии была псаломщица указная, молодая.

В те нелегкие хрущевские годы меня дважды вызывали в милицию, грозили сослать на дальний север, но Господь не допустил. Они спрашивали меня:

– Что заставило Вас идти в храм работать?

Я им ответила:

– Любовь к Богу и вера в Бога.

– Вы знаете, что Вас ожидает на севере, какие там условия?

– Режьте меня, жгите меня, убивайте меня, но от любви Божией вы меня не отлучите. Везде Бог – и на севере Бог, я и там ему буду молиться.

Три часа меня держали в милиции, кричали, угрожали, а я так спокойно им отвечала, что их это удивило. Заместитель начальника милиции сказал потом:

– Первую христианку встретил в лице вас. Какая Вы молодая и какая твердая в вере и стойкая! Обычно вызовешь христиан, они на первом же вопросе отказываются от веры и Бога.

Наверное, владыки Николай и Ермоген это видели во мне и относились поэтому, как к дочери.

С 1969 по 1972 год Омско-Тюменской епархией управлял архиепископ Андрей (Сухенко). С 1937 по 1967 год несколько раз был в заключении по сфабрикованным обвинениям в безнравственном поведении и растратах. Настоящей же причиной заключения были препятствия, которые архиепископ Андрей оказывал властям, закрывающим храмы и монастыри. В заключении ему приходилось претерпевать различные изощренные издевательства, одним из которых была его грязная и тяжелая работа – возить помои. Все эти мытарства стали причиной его душевных переживаний и недугов: он был очень болезненный, старенький и немощный, но очень любвеобильный.

Архиепископ Мефодий (Мензак) возглавлял епархию с 1972 по 1974 год. Владыка был очень мудрый и глубокой веры, его очень любили в Омске, Тюмени, Тобольске. Духовенство говорило, служить с ним всегда было легко, потому что не чувствовалось никакого гнета с его стороны. Он поистине не был «грозным владыкой», но «любвеобильным отцом».

Никогда священнослужители не выслушивали каких-либо замечаний во время Богослужений. Все замечания он делал по окончании службы в деликатной, мягкой форме, стараясь вразумить неисправного. Помимо своей паствы владыка оказывал много любви и внимания духовенству, всячески защищал его от несправедливых и лживых обвинений анонимных клеветников. При нем хотели закрыть Покровский собор, но он поехал в Москву и отстоял храм.

В ночь на 23 октября 1974 года владыка Мефодий был зверски убит в омском доме епархиального управления. Его всегда предупреждали: «Владыка, почему Вы на ночь не закрываете ставни на решетки и двери?» «Кому я, старик, нужен?» – отвечал он. Убийца над ним очень издевался, сломал шею, затем нанес по всему телу множество ударов бронзовой статуэткой, а после – ножницами. Видя, что дело не доведено до конца, он связал владыке руки и хладнокровно задушил его шнуром от электролампы. Так окончил свой земной путь наш любимый владыка Мефодий. Все рыдали о его мученической кончине.

Но потом одному христианину было видение владыки в небесной славе в архиерейском облачении у Превечного Архиерея. Архиепископ Максим (Кроха) был епархиальным архиереем с 1974 по 1986 год. Владыка очень любил уставные службы. Всенощное бдение продолжалось 4 часа, Литургии начинались в 9 часов утра и заканчивались в час дня из-за того, что много поминали. Владыка много претерпел от врага рода человеческого, подустившего неразумных на выступление против архиерея. В 1969 году владыка приехал служить службу на праздник святителя Иоанна Тобольского. Настроенные недоброжелателем, четверо мужчин у входа в Покровский собор встретили владыку, не давали ему пройти, один трепал его за горло, другой вцепился в низ мантии, остальные – по бокам, и говорили: «Мы тебе сейчас голову снесем!». Протодиакон Анатолий, он и сейчас живет в Омске, подошел к ним и говорит: «Хотите голову снести? А вы знаете, что эту голову Москва ставила, и будете отвечать перед Москвой!». И стал их отталкивать от владыки. Этот мужчина, что хватал за горло владыку, заболел и через неделю скончался – так Господь его наказал.

С трудом удалось войти в собор тогда архиерею и его свите. Книги со службой спрятали, хотели сорвать Богослужение, но духовенство – протоиерей Никита Елиазаров, секретарь владыки; протоиерей Феодор Олексюк, благочинный; а также протодиакон Анатолий – знали всю службу святителю Иоанну наизусть и отслужили без книг. Владыка называл меня Екатерина Антоновна, я ему говорю:

– Владыко, почему Вы меня по отчеству называете? Просто Екатерина. Владыка ответил так:

– Я хочу прославить Вашего отца за то, что он дал Вас, чадо свое, Святой Церкви.

Позже владыка Максим по желанию своему перевелся в Белоруссию.

При владыке Феодосии (Процюке) был открыт Абалакский Свято-Знаменский монастырь, Тобольская духовная семинария. Омскую епархию вскоре разделили с Тобольской и на кафедру был назначен епископ Антоний, который не оставил после себя значительного следа. Духовная семинария во граде Тобольске возросла и расцвела при архиепископе Димитрии, который поистине отец любвеобильный и чадолюбивый всем семинаристам.

(Продолжение следует…)

Материал из архива прот. Алексия Сидоренко.
Передан в редакцию
монахиней Евпраксией
(Антоновой), г. Тобольск