Генерал Илья Леонидович Татищев известен, прежде всего, тем, что в 1918 году добровольно отправился в Тобольск
вместе с царской семьей и верно служил ей до самой своей кончины (он был расстрелян большевиками в Екатеринбурге
в июне 1918 года). Но кроме этого последнего подвига в жизни генерала
Татищева, человека подлинно рыцарской
натуры, были и другие, малоизвестные
или вовсе неизвестные подвиги. Один из них – помощь братскому народу
Сербии во время смертоносных эпидемий. Об этом подвиге Ильи Татищева
рассказывается в новых материалах,
найденных недавно комиссией по канонизации святых Екатеринбургской митрополии.
«Человек трогательной доброты»
Все в жизни неслучайно. Генерал Татищев, который добровольно, более того, охотно отправился под арест с низверженным царем, совершил такой подвиг не по минутному вдохновению. Подвигом была вся его жизнь. Он всегда
носил с собой Евангелие и знал его наизусть. Друзья называли генерала Татищева «золотой рыбкой» – за неизменную
готовность исполнять желания ближних. Однажды он после рабочего дня, поздним вечером, отправился искать
детского врача, поскольку его знакомый,
у которого заболел сын, попросил
посоветовать ему кого-нибудь. И генерал не успокоился, пока не нашел хорошего педиатра.
В Илье Леонидовиче Татищеве удивительно сочетались мужество, решимость,
отвага – и в то же время необыкновенная
мягкость и кротость в обращении
с людьми. Про него говорили, что он «человек трогательной доброты», «по-христиански милосердный». В Тобольске
он был для царской семьи и ее приближенных источником утешения. Когда члены свиты ссорились между собой, ему удавалось примирить их словами, сказанными с любовью: «Не надо мельчать! Не надо мельчать!».
Поэтому совсем неслучайно, что этот человек, по сути, святой жизни, расточал
добро везде, где бы ни оказался. И порой его милосердие приносило облегчение
целой стране, как это случилось в Сербии в начале Первой мировой, в 1914-1915 годах.
Когда братья в опасности…
В конце 1914 года на Сербию обрушилось
страшное бедствие – эпидемии брюшного, сыпного и возвратного тифа. Начавшись в Северной Сербии, где сербские войска находились в контакте с больными австрийскими солдатами, эпидемия тифа перебросилась на другие
участки фронта, а потом распространилась
и вглубь страны. Вскоре начались также эпидемии черной оспы, скарлатины, дифтерита.
Эпидемии приняли колоссальные масштабы. Тифом, скарлатиной и диф-
теритом болели свыше 400 тысяч человек
гражданского населения и свыше 100 тысяч военнослужащих. Потери от сыпного тифа и других болезней были так велики, что из строя выходили целые
воинские подразделения, которые приходилось отзывать с фронта. От тифа умерли многие военные врачи и ряд крупных военачальников. Только в столице Сербии – городе Ниш – за
4 месяца умерло свыше 35 тысяч жителей.
Донесение И.Л. Татищева
о поездке в Сербию
Российский посланник в Сербии князь Григорий Трубецкой писал в донесении министру иностранных дел России Сергею Сазонову:
«Рост этих эпидемий принял за последнее
время прямо угрожающий характер.
Полный недостаток помещений, скудость съестных припасов и крайнее вздорожание предметов первой необходимости,
вследствие недостатка перевязочных
средств, наконец, невозможные санитарные условия, наконец, скопление
пленных, из коих многие сдавались больными или совершенно изнуренными,
– все это создало благоприятную почву для быстрого распространения болезней. Для борьбы с ними правительство
оказалось совершенно бессильным.
Нет врачей, нет совершенно санитаров, и только теперь обсуждают меры изоляции больных от еще здоровых.
Помещением для военнопленных служат конюшни. В стойлах, на соломе и на полу, валяются умирающие, рядом
с ними – уже окоченевшие трупы. Тут же помещаются еще не заболевшие люди, которые свободно гуляют по улицам,
разнося всюду заразу».
Именно в эти трагические дни генерал
Татищев был отправлен императором
Николаем II в Сербию. Чтобы поднять
дух братьев-сербов, российский император решил вручить почетные награды офицерам и нижним чинам союзных армий Сербии и Черногории, особенно отличившимся в сражениях.
Передать награды было поручено именно генералу Илье Татищеву. Хотя поездка в страну, охваченную эпидемиями,
была опасной, генерал Татищев, полагаясь во всем на волю Божию, отправился
исполнять поручение государя.
Он выехал в город Ниш, несмотря на то, что там, по словам русского посла,
«творилось нечто неописуемое».
На железнодорожной станции города
Ниш Илья Леонидович был встречен
князем Трубецким, членами русской
миссии и несколькими сербскими министрами. Прибыв в столицу, генерал
Татищев в первую очередь вручил сербскому королю Петру пожалованный
ему императором орден Святого Андрея Первозванного с мечами, а престолонаследнику
Александру и королевичу
Георгию — Георгиевские кресты. Приняв из рук генерала орденские знаки
Святого Андрея Первозванного, король
поцеловал звезду и поручил Илье Татищеву засвидетельствовать перед императором «чувство глубокой благодарности
за выраженные симпатии к его королевскому семейству, сербскому народу и армии, и за посланные высокие
отличия».
«Живео Россия!»
Илья Леонидович, видимо, хотел лично убедиться в справедливости сведений
о тяжелом положении в Сербии, поэтому посетил, кроме Ниша, еще несколько
небольших сербских городков. Оказалось, что в провинциях обстановка
была еще хуже, как писал об этом и князь Трубецкой:
«Из провинций доходят известия, оставляющие далеко позади то, что делается в Нише. Есть местности, как, например, Вальево, занятое одно время австрийцами, куда доступ путешественникам
воспрещен вследствие повального
характера болезней. Между тем вагоны
служат одним из самых больших источников распространения заразы, и не дальше как сегодня я узнал о том, что заболела сыпным тифом вся семья сестры управляющего Министерством иностранных дел г-на Иовановича, схватившая заразу во время переезда».
Генерал Татищев между тем безбоязненно
продолжал путешествие. В дороге
он писал государю:
«Я поплыл по Дунаю до Прахова. Здесь меня ожидал экстренный сербский
поезд и два сербских офицера. По пути поезд остановился в городке Неготиме; я и сопровождающие меня… сели в приготовленные для нас экипажи
и поехали по улицам, разукрашенным
русскими и сербскими флагами… На улице было много народа, приветствовавшего
посланного Вашего Императорского
Величества криками: "Живео
Россия (Да здравствует Россия! – серб.)!” Вообще, с минуты вступления моего на сербскую почву я видел одно только выражение любви и благодарности
храброго сербского народа Вашему Императорскому Величеству и России за помощь, которая ему теперь оказывается».
Любовь не убоялась смерти
Рапорт Татищева Николаю II, вторая страница
Илья Леонидович имел возможность быстро покинуть Сербию и уехать с наградами в Черногорию. Однако, получив
известия, что при дворе черногорского
короля ведутся тайные переговоры
с австрийцами, он отказался от поездки, остался в Сербии «под предлогом
болезни» и провел в стране целый месяц. За это время он помог русской миссии организовать работу по борьбе с эпидемией. Именно во время его пребывания
в Сербии русский посол князь Трубецкой составил подробное донесение
государю о ситуации в стране. На этом донесении государь наложил резолюцию,
что Сербии необходимо помочь.
Генерал Татищев, исполнив поручение
царя, в январе 1915 года возвратился
в Россию. Ему было разрешено принять
и носить пожалованный сербский орден Белого Орла I степени. Докладывая
государю о своей поездке, генерал, конечно, еще раз описал ему бедственное
положение братьев-сербов.
Именно после визита генерала Татищева
в Сербию и после его донесений
там начались активные действия по борьбе с эпидемиями: в Сербию были отправлены врачи, лекарства и другая помощь, прибыли отряды Славянского
благотворительного общества, санитарные миссии княгини Марии Константиновны Трубецкой, Московской
Александринской общины сестер милосердия, санитарный отряд русских обителей Святой горы Афон. Защищать
от инфекций пришлось не только солдат, но и военнопленных, и мирное население, для которого были организованы
бесплатные столовые с горячим питанием и амбулатории. За 6 месяцев через бесплатную медицинскую миссию прошли тысячи больных, а все лекарства
из центральной русской аптеки выдавались
бесплатно.
Особенной самоотверженностью отличилась
жена русского посла княгиня
М.К. Трубецкая. Она не побоялась приехать в Сербию вместе со своим маленьким сыном и лично работать в госпитале. Усилиями Марии Константиновны
был открыт русский госпиталь, а в церкви святого Николая на окраине
Ниша был создан детский дом, в котором русские медицинские сестры заботились о 150 детях. Благодаря добровольным
пожертвованиям, постоянно
поступавшим из России, княгиня
Трубецкая смогла открыть в Нише для населения бесплатную столовую с горячим питанием, а вскоре там работало
уже 4 таких столовых. В феврале 1915 года из России в Сербию приехала
специальная эпидемиологическая бригада, которая провела дезинфекцию
города и окрестностей. Благодаря всеобщим усилиям в апреле 1915 года эпидемии начали стихать. Русские врачи
и медсестры вынесли все невзгоды военного времени, самоотверженно исполняли
свои обязанности, это был настоящий
подвиг.
Святитель Николай Сербский писал:
«Долг, которым Россия обязала сербский народ в 1914 году, настолько огромен, что его не могут возвратить ни века, ни поколения. Это долг любви,
которая с завязанными глазами идет на смерть, спасая ближнего своего. <…> Любовь русских к братьям своим не отступила
пред опасностью и не убоялась смерти».
Генерал Татищев прославлен Русской
Зарубежной Церковью в 1981 году как святой мученик воин Илия. Надеемся,
что состоится его канонизация и для всеобщего почитания в Русской Церкви. Он был похоронен на кладбище
Ново-Тихвинского монастыря г. Екатеринбурга, которое в советские годы сравняли с землей. Могила генерала
Татищева не сохранилась, но имя его и его дела живы.
По материалам
сайта Православие.ру.
Н.Л. Стукова,
секретарь комиссии
по канонизации святых
Екатеринбургской епархии
