Детская молитва
Александр Ужанков. Фото А. Поспелова
Об одном чуде святителя Феодосия Черниговского
Летом 1962 года мне исполнилось
семь лет, и я очень хотел поскорее пойти
в школу. Все мои друзья по улице были
старше меня и уже перешли – кто во
второй, а кто даже и в четвертый классы,
– и с высоты своего возраста в 8-10 лет
снисходительно поглядывали на меня. К
тому же они уже умели читать! Поэтому мне очень хотелось поскорее пойти в
школу, чтобы стать взрослее…
Однако в середине июля у меня
вдруг поднялась температура до 40-41
градуса. Ее пытались сбить антибиотиками, но безрезультатно. Даже не могли установить точный диагноз болезни.
Подозрение было на что-то, связанное
с желчью.
Меня поместили в инфекционное
отделение детской районной больницы,
где летом, кроме меня, никого не было.
Только синица прилетала под мое окно
и подолгу сидела нахохлившись. Месячное пребывание в больнице не дало никаких результатов.
Моя бабушка по материнской линии,
Пелагея Яковлевна, большая молитвенница и постница, получившая строгое
воспитание еще до революции и в такой
же строгости воспитавшая своих детей,
сказала маме – как отрезала:
– Забирай его и вези к Феодосию
Черниговскому!
Мама измучилась в переживаниях за
сына и сама уже не знала, что делать.
Предложение бабушки, ее мамы, которую она не могла ослушаться, было как
спасительная соломинка. Другой надежды у нее уже не было.
Бабушка же предлагала отвезти меня
в Чернигов, к мощам святителя Феодосия Углицкого, архиепископа Черниговского.
В течение 200 лет после кончины его
мощи нетленно пребывали в усыпальнице черниговского Борисоглебского
храма. За это время произошло много
чудес и исцелений, которыми Господь
засвидетельствовал святость Своего
угодника, что и побудило Священный
Синод РПЦ причислить его к лику святых. Прославление святого и открытие
мощей произошло 9 сентября 1896 года,
когда мощи святителя торжественно
были перенесены в новую серебряную
раку. Эти события ознаменовались новыми чудесами и исцелениями, о которых долго помнили в народе…
После Октябрьского переворота и
гонений на Церковь мощи святителя
перевезли в Ленинград, но после войны они снова вернулись в Чернигов, в
Спасо-Преображенский собор. Когда
его закрыли, мощи святителя перенесли в Свято-Троицкий собор ТроицеИльинского женского монастыря, где
они и пребывали в 1962 году.
Мама добилась, чтобы из районной
больницы меня перевезли в областную.
Но и там не смогли ни точный диагноз
поставить, ни назначить нужное лечение.
В Троице-Ильинском женском монастыре подвизалась монахиней двоюродная сестра моей бабушки, Анастасия. Мама в субботу, под расписку,
взяла меня из детской больницы и
повезла к ней в монастырь. Игумения
благословила нас поселиться в келлии у монахини Анастасии. При такой
высокой температуре я почти не спал,
пребывал в дремоте, и хорошо помню,
как они обе, мама и монахиня, молились до утра пред иконами при свете
лампады.
Чуть стало светать, матушка Анастасия сказала мне, что пора.
Мощи святителя Феодосия Черниговского пребывали в алтаре Свято-Троицкого собора, и общего доступа
к ним не было.
Матушка завела меня в алтарь.
Рака с мощами была открытой, и мы
подошли к ней. Следом за монахиней
я повторял слова молитвы. Она жестом показала мне, чтобы я приложился к мощам.
В детстве я очень боялся покойников, но тут, на удивление, не было
никакого страха! Руки святителя Феодосия были открыты и выглядели, как
живые. Я приложился к верху ладони
и почувствовал удивительное тепло,
исходящее от нее!
Думаю, все хорошо знают, что когда
у тебя высокая температура, то любой
предмет, у которого температура ниже
твоей, кажется холодным. При температуре тела в 40°С это тем более ощутимо. Но не в этом случае!
Я ощутил теплоту, которая пронизала все мое тело. Я как бы погрузился
в нее – или она окутала меня. А главное, у меня не было страха! Я очень
просил святителя Феодосия, чтобы он
помог мне пойти в школу и хорошо
учиться…
Мы вернулись к маме, и она отвезла меня обратно в больницу, где я сразу уснул и проспал целые сутки.
Я проснулся только в понедельник
после обеда. Главврач уже несколько раз заходил в палату, но меня не
будили. За последний месяц это был
первый полноценный сон. Когда я
проснулся и у меня измерили температуру, термометр показывал 36,6°С.
Главврач пристально посмотрел на
маму, потом на меня и спросил:
– Вы были у Феодосия?
Мама утвердительно кивнула.
– Тогда можно выписывать, – улыбнувшись, сказал он.
Оба прекрасно понимали, что произошло. И, по всей видимости, это был
не единственный случай, но об этом
тогда не принято было говорить, как и
называть вслух имя святителя Феодосия, архиепископа Черниговского.
Подходил к концу августовский по-
недельник 1962 года. Тогда я не знал,
что уже был издан указ Н.С. Хрущева
о закрытии православных монастырей.
Началась новая волна гонений на Православие. И в тот знаменательный для
меня понедельник (увы, числа я не
помню) монастырь закрыли.
А накануне, в последнее воскресенье в истории Троице-Ильинского
женского монастыря Господь явил
чудо исцеления отрока у мощей святителя Феодосия Черниговского.
Моя двоюродная бабушка Анастасия была последней монахиней, которая покинула этот монастырь…
Вскоре мощи святителя перевезли
в Черниговский исторический музей,
и только в 1984 году они были возвращены в лоно Православной Церкви и помещены в Воскресенском
храме. И лишь 18 декабря 1988 года,
когда широко отмечалось 1000-летие Крещения Руси, мощи святителя Феодосия Черниговского снова
вернулись в им же основанный незадолго до кончины Свято-Троицкий
собор.
…Долгое время я не мог попасть
в Чернигов, хотя бывал недалеко
от него. Уже знал, что мощи вернулись на свое историческое место, что
святителя Феодосия вновь глубоко
почитают православные люди. А у
меня остался долг перед ним – невыраженная благодарность.
Когда я учился в университете и
уже стал серьезно заниматься древнерусской литературой, изучать жития
русских святых, то нашел и житие
архиепископа Феодосия Черниговского. И тогда узнал, что он является
покровителем учащихся и учащих.
Когда-то в своей детской искренней молитве я просил его, чтобы он
исцелил меня, и я смог учиться и
пойти в школу. Он услышал меня и
помог. Сейчас, когда я сам уже учу,
он по-прежнему мне помогает – и, я
это ощущаю, ведет меня по жизни.
Потому мне и хотелось заехать
в Чернигов и отслужить благодарственный молебен у раки святого в
Свято-Троицком соборе, но все както не получалось, хотя в город Щорс,
находящийся в 70 км от Чернигова,
приезжал я довольно часто.
Так было и в очередную мою поездку. Позвонил муж моей двоюродной
сестры:
– Ты давно собираешься съездить в
Чернигов. Поехали завтра, я еду на машине.
Откладывать свое желание еще раз
было бы уже грешно. Я сразу согласился, и мы поехали. К сожалению, на
службу мы опоздали, она была ранней.
Друзья поехали по своим делам, а я стал
разыскивать священника, чтобы он согласился отслужить благодарственный
молебен. На мое счастье, остался о. Георгий, который крестил младенца.
Дождавшись, когда завершится таинство, я кратко рассказал батюшке свою
историю и попросил отслужить молебен. Он сразу согласился.
Литургия уже давно закончилась, и
людей в храме почти не было.
Отец Георгий открыл раку с мощами и жестом пригласил меня подойти
к ним. Я приблизился, и меня неожиданно окатила волна: я вдруг понял,
что этот человек (для меня святой был
осязаемо живым) уже очень давно дожидается меня. Я, как блудный сын,
возвратился к своему отцу. Нахлынули
слезы, которых я не мог и не стремился
удержать. Я ощутил, что вновь встретился с очень близким и дорогим мне
человеком. Трудно передать это ощущение словами, я не в силах это сделать
до сих пор.
Молебен с акафистом длился более
двух часов: то ли священник прочувствовал важность для меня происходящего момента, то ли ради как-то незаметно собравшихся людей, – не знаю.
Но мне хотелось, чтобы молебен длился
как можно дольше, а я бы так и стоял со слезами и радостной улыбкой на
лице…
Когда молебен завершился и батюшка позволил приложиться к мощам, я
попросил его приложить и небольшую
иконку святителя Феодосия, которую
взял с собой.
Он приложил и благоговейно передал ее мне, а я спрятал в нагрудный
карман.
Машина уже ожидала меня у стен
монастыря. Ребята чему-то смеялись, но,
увидев меня, резко замолчали. Видимо,
что-то их поразило во мне. Мы молча
поехали домой. Я сидел справа от водителя, на переднем сидении, погруженный в свои мысли.
Какая-то смутная догадка блуждала в
сознании. Я стал считать и сравнивать:
тогда была середина августа, и сейчас
середина августа. Тогда был 1962 год,
а сейчас – 2002. 40 лет спустя! Даже,
наверное, день в день! Я был поражен
таким совпадением.
– А что это за запах? – вдруг спросил сидящий за моей спиной приятель.
– Вы чувствуете?
Трудно было что-то почувствовать в
прокуренных донельзя «Жигулях», но
это был очень приятный, необычный и
сильный запах, который легко перебивал табачный.
В предчувствии чуда я вынул из кармана иконку святителя Феодосия. Она
благоухала. Ребята были сильно удивлены, и я рассказал им свою историю.
Дома, копаясь в бумагах, я неожиданно наткнулся на выписку из моей
детской медицинской карты по истории
болезни, которую прежде никогда не
видел и потому недоумевал, откуда она
взялась? В строке «Предполагаемый
диагноз» значилось: «Цирроз печени?»
или «Гепатит С?» Оба диагноза – под
вопросом…
Святитель Феодосий Черниговский
Рака с мощами святителя Феодосия Черниговского
Александр Унжаков.
По материалам сайта
Православие.ру
Наверх
| 
