В этом году исполнилось 180 лет,
как было написано знаменитое стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Бородино». Оно посвящено одному
из самых героических событий в истории России – Бородинскому сражению.
7 сентября 1812 года в 124 километрах от
Москвы на Бородинском поле русская
армия противостояла армии французского императора Наполеона. Впоследствии Наполеон писал: «Из всех моих
сражений самое ужасное то, которое я
дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу,
а русские стяжали право быть непобедимыми».
Стихотворение «Бородино» Лермонтов написал в самом начале 1837 г. и
отнес его в литературный журнал «Современник», издателем которого был сам
Александр Пушкин. Это было первое
произведение, собственноручно отданное
Лермонтовым на суд взыскательной публики.
Стихотворение стало откликом на возросший в канун 25-летней годовщины
Отечественной войны 1812 года интерес
к событиям той великой эпохи. Сам Михаил Юрьевич был в то время уже профессиональным военным и армейский
быт знал не понаслышке. Он служил в
лейб-гвардейском гусарском полку, который отличился в Бородинском сражении.
Поэт, родившийся в эпоху, проникнутую еще живой памятью Двенадцатого
года, создал произведение, которое по
праву названо «поэтической летописью
Бородинского сражения».
Александр Вычугжанин, г. Тюмень
Михаил Лермонтов
«Бородино»
– Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
– Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то Господня воля,
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки –
Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И все на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась – как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны –
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри – не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не Божья воля,
Не отдали б Москвы!
