![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() | ||
![]() |
На начало | ||||||||||||||||
![]()
![]() ![]() ![]() ![]() ![]()
![]() ![]() Наши баннеры ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
ТЮМЕНСКАЯ ТЮРЬМА И ЕЕ ИЗВЕСТНЫЕ КАТОРЖАНЕ
Сюда прибывали по «кандальному тракту», гремя цепями, воры, убийцы, разбойники и осужденные по политическим мотивам. Тысячи людей поглощали камеры замка. Стены его – единственные свидетели прошлого – хранят молчание. В Международный день музеев, 18 мая 2006 года, на территории следственного изолятора №1 открылся музей первой тюменской тюрьмы. Музейное дело в СИЗО-1 зародилось благодаря находкам невольных «археологов» на чердаке старого корпуса и работе ветерана уголовно-исполнительной системы Галины Степановны Легошиной, хранительницы музея. Начальник учреждения Сергей Николаевич Коновалов, большой любитель истории, решил вопрос о выделении в старинном действующем корпусе тюремного замка отдельного помещения, в котором открылась экспозиция «камеры истории». В этой камере, по предположениям знатоков, или камере, подобной этой, отбывали заключение знаменитые узники – Федор Достоевский, Николай Чернышевский, другие представители либеральной и революционной интеллигенции. Через пересыльную тюрьму прошел в 1880 году писатель, автор известного произведения «Слепой музыкант» Владимир Короленко. В ворота тюменской тюрьмы вошел и автор знаменитых «Алых парусов» Александр Грин. Директором пересыльной тюрьмы некоторое время был именитый тюменский краевед Николай Чукмалдин. Имен, которые заслуживают отдельной экспозиции в музее истории, немало: и арестантов, и тех, кто надзирал за ними. Недавно фонд музея пополнился новой экспозицией «О купце II гильдии Андрее Текутьеве, градоначальнике Тюмени с 1900 по 1911 год». За шесть лет до того как стать городским головой, Андрей Текутьев в течение одного месяца отбывал срок заключения в тюменской тюрьме.
Сегодня на территории СИЗО-1 возведен новый храм в честь еще одного заключенного, который проходил через тюменскую ссыльную тюрьму, святого мученика и исповедника Гермогена, епископа Тобольского. 8 мая исполнилось 3 года со дня ее освящения митрополитом Тобольским и Тюменским Димитрием. В год 100-летия революции, открывая страницы литературных произведений писателей-революционеров, все чаще задумываешься, что стало причиной тех роковых событий, изменивших ход русской истории. Читая на Страстной седмице Евангелие, Деяния святых апостолов на Пасхальной седмице, невольно приходишь к удивительным открытиям. Так, вспоминаются распятые разбойники, предавший Христа за тридцать сребреников Иуда, заключенный под стражу Петр, которого ангел освободил от вериг, преследование других апостолов, проповедовавших слово Божие. А кем были все те, кто отбывал наказание в тюменской тюрьме не за кражи, убийства, разбои, а по политическим мотивам? Вот несколько каторжан, осужденных по политическим мотивам, которые прошли по этапу, не миновав и тюменский тюремный замок. Писатель Федор Достоевский
Писатель Николай Чернышевский
Из произведений Чернышевского, созданных в Сибири на первом этапе ссылки, до нас дошли пьесы «Мастерица варить кашу», «Другим нельзя», «Великодушный муж». Особое место среди этих литературных трудов занимает роман «Пролог». Он сохранился и был издан потому, что товарищи Чернышевского по каторге переписали его от руки и переправили рукопись за границу, где П.Л. Лавров и напечатал роман в 1877 году. Ничто не могло сломить его революционных убеждений. В 1875 году, когда Чернышевскому предложили подписать прошение о помиловании, он не пошел ни на какие сделки и отказался поставить свою подпись на прошении. После смерти Александра II Чернышевского перевели из Вилюйска в Астрахань. Здесь он прожил шесть лет под полицейским надзором. За четыре месяца до смерти Чернышевский получил возможность переехать из Астрахани в родной Саратов. Здесь он скончался от кровоизлияния в мозг 17 (29) октября 1889 года. Писатель Владимир Короленко
Популярность Короленко была огромна, и царское правительство было вынуждено считаться с его публицистическими выступлениями. Писатель привлекал внимание общественности к самым острым, злободневным вопросам современности. В 1917 году многие на вопрос, кому быть первым президентом Российской Республики, отвечали: Короленко. После Октябрьской революции Короленко открыто осудил методы, которыми большевики осуществляли строительство социализма. Позиция Короленко-гуманиста, осуждавшего зверства гражданской войны, ставшего на защиту личности от большевистского произвола, отражена в его «Письмах к Луначарскому» (1920) и «Письмах из Полтавы» (1921).
Писатель Павел Грабовский
В 1889 году принял участие в составлении и распространении «Заявления русскому правительству» против зверской расправы над заключенными 22 марта 1889 г. (Монастыревский бунт). После появления текста заявления в зарубежной печати был арестован и обвинен в составлении политического воззвания. В 1891 году по постановлению Иркутского губернского суда приговорен к лишению всех прав состояния и каторжным работам на 4 года. В 1892 г. по решению Сената каторга была заменена на ссылку-поселение в «отдаленнейшие места Сибири». Поселен в Якутской области (Вилюйск), с 1896 г. – в Якутске. В 1899 году переведен в Тобольск. В Тобольске давал частные уроки, работал корректором, служил в ветеринарном отделении губернского управления. Незадолго до смерти П.А. Грабовскому поручили быть секретарем губернского совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Продолжал заниматься литературным творчеством, в 1899-1901 гг. публиковал статьи в издававшейся тогда газете «Сибирский листок». Умер в Тобольске в 1902 году от туберкулеза. Похоронен на Завальном кладбище, вблизи могил декабристов. Меценат Николай Чукмалдин
Жадный до книг Чукмалдин читал все. Как-то раз, прочитав книгу Симеона Денисова «Олонецкие ответы», в которой речь шла о старообрядцах, он отдал ее за 5 рублей семинаристу, чтобы тот переписал текст от руки себе в тетрадку. Как на грех, про это узнали и доложили городничему. На кожевенный завод был срочно послан солдат конвойной роты за Чукмалдиным. Сам же незадачливый горе-семинарист уже сидел в тюменской тюрьме. Эта же участь ждала и Николая Мартемьяновича. Хозяин предприятия Иван Решетников снабдил молодого Чукмалдина 25 рублями, которые он должен был отдать городничему для подношения. Городничий объявил просителю, что немедленно посадит его в тюрьму, а после сошлет в Обдорск (нынешний Салехард) за распространение раскольнической литературы. Такими правами городничий был наделен, но слабость к деньгам одолела чиновника. Взяв 25 рублей, он пообещал не наказывать Чукмалдина Обдорском, если тот принесет еще такую же сумму. 50 рублей стали спасением от тюрьмы, это было годовое жалованье Николая. Впоследствии Николай Чукмалдин многое сделал, чтобы сидельцам тюменского острога жилось лучше. В «Моих воспоминаниях» он сам пишет об этом: «В Тюмени меня избрали директором местного острога и пересыльной тюрьмы. В те времена тюменская тюрьма была центральной, где перед открытием навигации в пересыльном отделении скоплялось арестантов до 2000 человек. Вся тюрьма построена была только на 800 человек арестантов, и можно по этому судить, как она бывала переполнена. Я и другой директор В. Гагарин успели исходатайствовать разрешение расширить некоторые здания и увеличить двор на целое отделение. Мы оба с ним целое лето занимались надзором за успешностью работ и имели радость видеть, что к следующему сезону скопление пересыльных арестантов в тюремных помещениях стало несколько свободнее». Князь Георгий Львов
Матросы из захватившего Тюмень 1-го Северного летучего морского карательного отряда задержали при облаве в доме Кривоногова на Спасской улице (ныне улица Ленина) «старика, одетого в черный пиджак, пимы и шапку с ушами» – это был князь Львов. На следующий же день после ареста Львова Колокольниковы «засвидетельствовали о личном знакомстве с арестованными и выразили готовность взять их на поруки». 18 марта в Тюменский уездный исполком Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов поступил запрос заместителя наркома юстиции Ширвинда. Он просил обосновать причины заключения под стражу Львова. Адвокат Хунхандзе настаивал «освободить арестованных до суда». Но «комиссар Северного района Европейской России и Западной Сибири» Запкус отверг все процессуальные требования демократического судопроизводства. Львова отправили в Екатеринбург. 4 июля 1918 года всей арестованной в Тюмени «титулованной компании» предъявили обвинение «в пособничестве лицам, принимавшим участие в подготовке вооруженных выступлений против Советской власти, в командировании людей по городам Сибири для информации и разведки». Сам Львов выразился намного яснее: «Я обвинялся в работе на контрреволюционное сообщество, имевшее целью объединить в Сибири противников коммунистической власти… Обвинения самим обвинителям казались столь слабыми и необоснованными, что они склонились на наши настояния и решили выпустить нас на свободу (меня и арестованных вместе со мною земца Лопухина и земского хирурга князя Голицына). К моменту суда мы обязаны были вернуться в Екатеринбург. Выйдя на свободу, мы выехали в Тюмень, не теряя ни минуты». (Продолжение следует…)
Светлана Чулкина, | |||||||||||||||
![]() |