Мама ввела мальчика лет пяти в
храм. Прихожане разошлись, в церкви почти никого не было. Пока мама
заказывала сорокоуст, ребенок завороженно осматривал фрески и иконы.
Солнечный свет проникал в
храм через сводчатые окна, а иконы
блистали в его лучах всеми цветами радуги. Мальчик стоял один, и
ему казалось, что все непостижимое,
священное, божественное, что есть
в храме, обратилось к нему одному.
Бог простирал к нему руки и звал
к себе, звал в Вечность. Богоматерь
обнимала его нежными руками, и
напоминала материнскую нежность.
Ангелы на фресках будто ожили и
теперь кружили вокруг мальчика,
накрывая своими нежными белыми,
как снег, крыльями, Апостолы открывали святые тайны.
Маленький прихожанин чувствовал, как у него за спиной будто
вырастают крылья, а ноги уже отрываются от земли. Вот он уже в
другом мире, где воздух наполнен
благоуханиями, а небо горит ярче
сотен солнц. Холодные стены превратились в цветы. Можно идти куда
захочешь, никто не держит тебя. Тяжесть земного исчезла, страхи рассеялись, заботы развеялись теплым
ветром.
Мальчик стоял в середине храма,
а ощущал себя рядом с самим Господом. Он поднял глаза – Христос
смотрел на него из под купола, а его
губы что-то шептали.
Но тут жесткая, мозолистая рука
дернула мальчика за плечо.
– Опусти голову, в храме не должно смотреть вверх!
Ребенок обернулся. Перед ним
стояла старуха из церковной лавки.
– Опусти голову, – повторила она.
– Стой смирно и молись.
– Я не умею.
– Господи! Ребенок не умеет молиться! Да чему тебя тогда научила
твоя мама? Плевать в потолок?
Мальчику стало обидно. Он любил свою маму и никогда не думал,
что кто-то может отзываться о ней
плохо. Мать была для него самым
дорогим человеком, никого он не
любил так, как любил ее. И теперь
он почувствовал себя настолько беззащитным и слабым, что не знал,
куда ему деваться. Он был еще так
мал и не мог защитить свою мать.
Ребенок снова сквозь слезы взглянул вверх: Бог молчал, губы его уже
не шевелились, а все его лицо, недавно еще такое теплое, стало холодным
и каменным. Мальчик посмотрел на
другие фрески, но ангелы, апостолы и
святые как будто не замечали его.
Они тоже стали холодными, стали простыми рисунками, украшающими кирпичные стены. Облака
укрыли солнце, его лучи больше
не проникали в храм, многие свечи
старуха затушила, и иконы уже не
переливались в их огнях. В церкви стало холодно. Мгновение назад
здесь была весна, а теперь наступила зима. Наступила сразу, перешагнув через лето и осень.
Мама взяла сына за руку, и они
вышли. Уже по дороге домой мальчик спросил:
– Мама, я сегодня в церкви говорил с Богом, он отвечал мне на мои
вопросы, а потом вдруг замолчал.
Теперь он никогда не заговорит со
мной снова?
– Ну что ты, сыночек, ты просто
еще не знаешь, как Он тебя любит!
Ты просто говори с ним почаще, проси у него милости, и он будет отвечать тебе.
– А где он, мама?
– Бог? Он везде! Во всем! В каждом человеке!
– И во мне тоже?! – изумился
мальчик.
– Конечно, сыночек! Только это
надо всегда помнить, тогда Бог тоже
не будет забывать о нас, всегда будет
с нами.
