От фабрики и завода, на которых живут и работают сотни тысяч человек, недалек переход к больному месту, которое разумеется в России под именем кабака. Кто из русских людей не знает и не порицает этой печальной стороны народной жизни, которая приносит ему вред, равного которому нет во всей экономической и нравственной жизни?
Разоренная семья, холодная, покривившаяся изба, расстроенное здоровье и преждевременная смерть – вот результаты пьянствующего человека. Полмиллиарда рублей, пропиваемых русским народом в кабаке и трактире, и на полмиллиарда прогульных рабочих дней, не считая расстраиваемого здоровья и наследственно передаваемого алкоголизма, скажите, какое бедствие может сравниться с этими колоссальными цифрами? Призыв к воздержанию, учреждение обществ трезвости – бесспорно, хорошие меры, но они, как всякая внешняя помощь, суть только паллиативы и как таковые не могут существенно изменить пьянства, не могут уничтожить привычки и страсти народной, укоренившийся в длинный период нужды и лишений. Как трудно вести борьбу с кабаком, борьбу длинную, упорную, которая кончилась-таки победою кабака, я расскажу в моих многолетних приключениях.
Я уроженец из среды крестьян деревни Кулаковой Тюменского уезда. Удаляясь из нее и нажив материальные средства, я думал закрыть в этой деревне кабак и открыть школу. Я начал с того, что предложил кулаковцам получать от меня по 100 рублей в год с тем, чтобы не было в их деревне кабака, купить у них здание, где он помещался, перестроить его для школьного помещения и принять на себя все расходы по содержанию школы. Соглашение состоялось, и я в наивности моей думал, что совершил уже победу. Скоро, однако ж, мне пришлось узнать, что в деревне явились недовольные, и это выразилось тем, что на третий год с меня потребовали вместо ста двести рублей. Я согласился и на это. Прошло некоторое время, как в соседней, рядом расположенной деревеньке Гусельниковой, никогда прежде не видавшей у себя кабака, вдруг открывается кабак, заплативший за это право 100 рублей денег и несколько ведер водки. Кулаковцы, взявшие с меня 200 рублей за свое воздержание, начали усердно посещать соседний кабак, а потом нашли, что вообще мои условия для них стали делом неподходящим. Явились мироеды, соблазненные кабатчиком, которые открыто стали на сторону кабака. Пришлось прибегнуть к новому средству. Я предложил обоим сельским обществам открыть кабак в следующем году на мое имя и средства, а весь барыш по истечении года отдавать им, но с тем, чтобы вино продавать только в узаконенные часы, кредита не делать и ручных закладов не принимать. Общества согласились, и кабак существовал на этих условиях, кажется, два года. Барыша-пользы приходилось ежегодно около 400 рублей. В это время явились кабатчики, которые предложили кулаковцам открыть вместо одного два кабака с платою по 350 рублей за каждый и с неизбежным количеством нескольких ведер даровой водки. На меня стали говорить, что я лишаю казну доходов от продажи лишнего патента и, сокращая потребление вина, наношу ей ущерб в потере акциза. Все это огорчало меня сильно и надоело страшно. Я отступился и прекратил борьбу с кабаком, который и расцвел вместо одного в трех экземплярах. Пьянство началось повальное, и деревни в два-три года из зажиточных стали бедными, из сравнительно нравственных превратились в буйных, с уголовными преступлениями самого тяжкого характера.
Подошли неурожайные годы и стоны бедных жен и матерей снова заставили меня сделать попытку уничтожить кабак. Я предложил обеим деревням: Кулаковой 200 рублей и Гусельниковой 100 рублей и отдельную помощь хлебом и деньгами. Предложение было принято, и соглашение состоялось, но на второй же год появились тайные места продажи вина, и пьянство опять возвратилось снова. Я в бессилии опустил руки и сказал себе с горечью: «Кабак меня победил!»
…Опыт с наглядностью очевидного факта показал мне, как непосильна борьба с этим злом для воли и усилия не только одного человека, но целой половины самого сельского общества и всей массы женского населения. Достаточно было второй половине мужского населения иметь некоторую слабость выпить даровую чарку водки, и вот нахальные злые мироеды направляли дело так, что кабак торжествовал победу. Мыслимо ли сделать что-нибудь существенное, возможно ли воспитать целое поколение, чтобы ему в плоть и в кровь всосалось убеждение в роковом вреде пьянства, усилиями только частных лиц и обществ трезвости без властной руки правительственной опеки? Я думаю, основываясь на моем опыте, что это невозможно.
В начале XX века в Российской Империи началась активная борьба государства с пьянством в народе. В ход шла, в том числе, и наглядная агитация. Некоторые плакаты той поры мы приводим в иллюстрациях.
Материал подготовил иерей Григорий Мансуров, с. Кулаково
