«Святись, святись, Великий день…»
Пасхальная лирика русских поэтов
Так уж сложилось, что творчество многих русских литераторов становилось для русского человека «незримою ступенью к христианству» (Н. Гоголь). Главную задачу свою русская литература всегда видела в возжигании и поддерживании духовного огня в сердцах человеческих. Вот и пасхальная радость выливается в стихотворные строчки русских поэтов с тех пор, как Русь стала осознавать себя православной.
Определяющую роль в становлении пасхальной поэзии сыграли стихотворные переложения псалмов. В русской литературе XVII в. существовала богатая традиция обращения к духовной, в т.ч. пасхальной, поэзии (святитель Димитрий Ростовский, С. Полоцкий, М. Березовский, М. Хоников, Е. Смоленская и др.). Творчество поэтов ХVIII – XIX вв. (В. Тредиаковский, М. Херасков, П. Буслаев, Ф. Ключарев, М. Вышеславцев, М. Ломоносов, Г. Державин, В. Пушкин, К. Батюшков, Ф. Глинка, Н. Языков, В. Кюхельбекер и др.) обогащает пасхальную лирику.
В конце XIX – начале XX вв. даже сложилась особая традиция пасхальных выпусков газет и журналов, на страницах которых печатались как литературные светила, так и неизвестные сейчас авторы. Такие праздничные номера часто становились настоящими литературными событиями. Правда, после революции 1905 года пасхальные выпуски часто служили ареной для распространения политических идей, а пасхальная радость связывалась с надеждами о возрождении, воскресении России.
В советский период традиция пасхальной поэзии по понятным причинам прервалась. «Многое не переиздавалось в советские времена, но многое и не узнано. Так, пасхальный смысл имеет стихотворение Ф. Тютчева «Святая ночь на небосклон взошла», в котором речь идет не об одиночестве, а о богооставленности человека в ночь, когда умер Бог», – считает доктор филологических наук В.Н. Захаров:
И человек, как сирота бездомный,
Стоит теперь и немощен и гол,
Лицом к лицу пред пропастию темной.
На самого себя покинут он…
О чем же говорят с нами поэты своими лирическими пасхальными строчками? Что хотят передать? Конечно, в первую очередь светлую радость – «Христос воскресе!». После пережитых скорбей, страданий, после мученической смерти Христа за всех нас –
Повсюду Благовест гудит,
Из всех церквей народ валит;
Заря глядит уже с небес…
Христос воскрес! Христос воскрес!
(А. Плещеев)
Радость светлого Христова Воскресения часто связывается с встречей весны, с пробуждением природы – эти две радости как бы дополняют и усиливают друг друга:
Под напев молитв пасхальных
И под звон колоколов
К нам весна летит из дальних,
Из полуденных краев. …
И в саду у нас сегодня
Я заметил, как тайком
Похристосовался ландыш
С белокрылым мотыльком!
(К. Фофанов)
У Я. Полонского весть о том, что «Бог воскрес, и смерть побеждена», «примчала Богом воскрешенная весна». Тема этих стихотворений скорее не сам праздник Пасхи, а восприятие его поэтом через внешние черты: весеннее пробуждение природы, «ветви пасхальные» (К. Бальмонт «Вербы»), «Пасхальный Благовест» (С. Есенин).
Шмелевская, ушедшая, ностальгическая Россия в стихах И. Северянина «Пасха в Петербурге» – это тоже, по сути, только внешние, хоть и очень яркие, образные черты Пасхи:
Гиацинтами пахло в столовой,
Ветчиной, куличом и мадерой,
Пахло вешнею Пасхой Христовой,
Православною русскою верой.
В противоположность этой Пасхе Северянина поэт и литературный критик Александр Правиков приводит стихотворение М. Кузмина «Пасха»:
На полях черно и плоско,
Вновь я Божий и ничей!
Запах теплых куличей. …
И поют, светлы, не строги:
Дили-бом, дили-бом-бом!
Ты запутался в дороге?
Так вернись в родимый дом.
«В приведенном стихотворении М. Кузмина тоже много умиления по поводу запаха куличей и т.д., но насколько оно серьезней, насколько глубже его автор видит реальность. Не ностальгия светит ему, а «в капле малой – Божество», и главное: в радостном пасхальном звоне поэт услышал зов домой, призыв к блудному сыну…» – пишет А. Правиков.
У Б. Пастернака в известном стихотворении «На Страстной» тоже «воздух с запахом просфор и свечного угара», тоже «весенний разговор», но во всем этом круговороте, во всех этих подробностях мы приближаемся к главному – к разговору о жизни и смерти. А к концу стихотворения (ночи) и разговоры замолкают перед лицом великого чуда – чуда Воскресения:
Но в полночь смолкнут тварь и плоть,
Заслышав слух весенний,
Что только-только распогодь –
Смерть можно будет побороть
Усильем воскресенья.
«Усильем воскресенья» смерть побеждена, вот почему пасхальные стихи В. Набокова «На смерть отца» кроме понятной печали дышат надеждой:
Но если все ручьи о чуде вновь запели,
но если перезвон и золото капели –
не ослепительная ложь,
а трепетный призыв, сладчайшее «воскресни»,
великое «цвети», – тогда ты в этой песне,
ты в этом блеске, ты живешь!..
И еще одна важная тема звучит в пасхальных стихах русских поэтов – это тема братства, взаимной любви, призыв к милосердию. Эти мысли очень образно и точно сформулировал Н. Гоголь в сочинении «Светлое Воскресение»: «День этот есть тот Святой день, в который празднует святое, небесное свое братство все человечество до единого, не исключив из него ни одного человека».
Но как же мы далеки еще от такого братства! «Все человечество готов он (человек) обнять, а брата не обнимет. Отделись от этого человечества один, несогласный с ним в каких-нибудь ничтожных человеческих мненьях, – он уже не обнимет его», – сокрушается Гоголь. А вслед за Гоголем видят эту пропасть между Христовыми заповедями и нашей действительной жизнью и поэты:
…Он с высоты нам песнь одну поет, –
Победы песнь, песнь конченного плена.
Мы слушаем; но как внимаем мы?
Сгибаются ль упрямые колена?
Смиряются ль кичливые умы?
Откроем ли радушные объятья
Для страждущих, для меньшей братьи всей?
Хоть вспомнил ли, что это слово – братья –
Всех слов земных дороже и святей?
(А. Хомяков «Кремлевская заутреня на Пасху»)
В стихотворении Саши Черного «Легенда» люди в окопах увидели на Пасху Христа («Между нами и ими печально и тихо проходил одинокий Христос»), но не поверили или не захотели поверить и продолжали свое кровавое дело («Злые пули дождем над святою мишенью засвистали с обеих сторон»). Враждующим людям ни к чему Христос с его правдой, с его Воскресением, а значит, и Пасха Христова для них просто обычный день.
…Николай Васильевич Гоголь призывал «взглянуть в этот день на человека, как на лучшую свою драгоценность, так обнять и прижать его к себе, как наироднейшего своего брата». То есть увидеть в каждом человеке и в себе самом – образ Христа, воскресшего и победившего смерть, –
…О, лишь тогда, как гимн свободы,
Пусть загремит: «Христос воскрес»,
И нам ответят все народы:
«Христос воистину воскрес!»
