ожно по праву сказать, что очень многое в отношении к инославию в современную практику нашей Церкви вошло именно под влиянием авторитета святителя Филарета. Скажем, принцип, выдвинутый святителем Филаретом: «Сначала — согласие в догматах, лишь затем — общение в Таинствах», стал определяющим в последующем в диалоге с инославием (да и с расколами) доныне.

Исповедуя веротерпимость, святитель Филарет, с другой стороны, отвергает прозелитизм в любой форме. Не допуская под видом «забот о своей пастве в России» со стороны инославных ничем не обоснованное стремление (уже тогда, в XIX веке) к открытию новых инославных церквей в Москве, Петербурге, других крупных городах, открытия кафедр богословия, монастырей, даже целых епархий (как того домогались католики) на канонической территории тогда Российской Православной Церкви.

Святитель Филарет, выражая надежду, что мысль о соединении Церквей, возникшая на Западе, сумеет найти отклик на Востоке, вместе с тем, выражает и опасения, что к этому делу уже примешивается туман. Я цитирую: «Искатели единения говорят об исхождении Святого Духа и от Сына». Дело в том, что Православная Церковь твердо держит слова Христа Спасителя: «Дух Истины, иже от Отца исходит». Утверждает, что к словам Христовым не нужно и не должно прибавлять ничего ни в Символе Веры, ни вне его. Из сего видно, что к единению привлечь хотят неточным и искусственно придуманным толкованием православного учения. Путь ли это к единению? Путь ли это, по крайней мере, к установлению взаимного доверия между двумя сторонами, совещающимися о единении?»

Как, можно сказать, пророчески звучат эти слова святителя Филарета по отношению к многим, так называемым, экуменическим попыткам объединения, которые зиждились часто на этом ложно понимаемом компромиссе - на умолчаниях и различных толкованиях, может быть, одних и тех же слов, которые писались в согласованных документах, но которые понимались совещающимися сторонами по-разному. Далее излагая мысль святителя, скажем о том, что указывает на то, что

«Запад предлагает себя в качестве центра общения прочих христианских конфессий, но мы (то есть православные христиане), естественно, уверены, что истинный центр всего христианства есть Богочеловек Христос. На чем опирается ваша Церковь, поставляя себя центром для христианских обществ в мире? Когда поставляете вашу Церковь центром, то, конечно, все прочие христианские церкви представляете планетами, которые обыкновенно подчинены центробежной силе. Итак, примечаете ли вы, что таким образом приглашаете и другие церкви не к единению, а к подчинению?»

Вот таким ярким образом святитель Филарет указывает на те принципы достижения церковного единства, которые и тогда исповедовала (да и ныне по сути исповедует) католическая церковь. И, конечно, очень важно, что при этом святитель Филарет центром диалога ставит Истину - Христа Спасителя, а не какую-либо Церковь, хоть и подразумевая априорно, что Слово Истины тверже всех содержит Православная Церковь.

Весьма интересная мысль о христианском единстве содержится в небольшом творении святителя Филарета, которое посвящено молитве Православной Церкви «О соединении Церквей».

Святитель Филарет указывает, что Православная Церковь ежедневно на каждом своем Богослужении (в том числе, и на Божественной литургии) призывает всех верных чад к молитве «о мире всего мира, благостоянии святых Божиих Церквей и соединении всех». Эта молитва простирается на весь мир — как православный, так и инославный, и иноверный, и даже неверующий. Чего же желает Православная Церковь своим инославным собратьям? Вернемся к тексту святителя Филарета: «спасение через возвращение и соединение с Православной Церковью». Такое толкование дает святитель и разъясняет: «Если бы молитва должна была иметь ограниченное значение о Православных только Церквах (скажем, в нынешнем контексте — о воссоединении Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви Заграницей), то надлежало бы поставить слова так: «о благостоянии и соединении всех святых Божиих Церквей Господу помолимся!» Но не так поступлено, а разделена молитва на две части: «о благостоянии святых Божиих Церквей и соединении всех».

«Посему Православная Церковь молится о соединении Церквей так, чтобы соединение Православных Церквей существующее было Благодатью Божией сохранено и чтобы Благодатью Божией восстановлено было соединение с Православной Церковью и тех Церквей, которые отделило от нее какое-либо неправое учение».

Не менее интересны его мысли и о допустимости молитв за неправославных христиан и вообще за нехристиан. «О живом лютеранине можно петь молебен и просить ему благодати Божией, привлекающей в единство Истинной Церкви, но о умершем — иное дело. Мы его не осуждаем, но его была воля остаться до конца вне пределов Православной Церкви.

…Зная некоторых лютеран, имевших уважение и веру к Православной Церкви, но скончавшихся вне соединения с нею, для утешения присных верных я дозволял о них молитву - не открытую в Церкви, с которой они открыто не соединились в жизни, но на проскомидии и панихиды в доме. Синодальное же правило позволяет для таковых одно церковное действие: чтобы священник проводил усопшего неправославного до могилы в ризах, с пением «Святый Боже».

Святитель не раз обращается к такой, актуальной и ныне, теме - как к теме «границ Церкви» и спасения в инославии. Собственно, вопрос о «границах Церкви» скорее намечен, чем как-то четко проведен, решен в творениях святителя Филарета. Но вот это очень, кстати, характерно, потому что вообще, надо сказать, промыслительно, наверное, что нет у нас догматизированного взгляда на то, где пролегают границы Церкви. Нельзя сказать, что границы Церкви невидимой, границы Вселенского Православия абсолютно тождественны каноническим границам Церкви. Рассуждая так, мы бы и Русскую Зарубежную Церковь, и другие, ко времени оказавшиеся вне евхаристического общения с сообществом, точно так же должны были считать нехристианскими.

Но святитель Филарет, не давая окончательных ответов, показал позднейшему богословию пример святоотеческого по духу, мудрого подхода к этой проблеме. И он, действительно, проявлял удивительное благоразумие. Он не погрешал и рав нодушием к истине, но избежал и ригорической нетерпимости и предубежденности. Не дал увлечь себя духу ревности не по разуму, с которой потом так часто обсуждали этот вопрос. Не впал он и в упрощенную логическую прямолинейность.

Пребывая верным сыном Православной Церкви, святитель Филарет достиг той духовной высоты, где «православному христианину по духу любви свойственно и вне пределов Православной Церкви с радостью находить в некоторых отношениях сохранение благодати, равно как и с печалью (а не с удовлетворением!) примечать ее оскудение».

Бесспорно для него было, что Православная Церковь есть единая Церковь, в которой неизменно и непреложно сохраняется как Священное Писание, так и Священное Предание. Только в ней в полной мере изливаются дары Святого Духа. Значит, ее Таинства спасительны. Ее учение и строй церковной жизни в полной мере соответствуют древней Апостольской Церкви. Приведу, можно сказать, поэтическую цитату святителя Филарета: «Прославим, братия, Бога, сподобившего нас быть чадами и членами Истинныя и Святыя Церкви, в которой истинное святое Предание не просто видимое и простое предание учения, правил и чиноположений и обрядов, но с сим вместе — и невидимое, действительное преподаяние благодати освящения сходит с Неба на землю, яко роса Аермонская на горы Сионские. Течет непрерывно и неиссякаемо и орошает Священноначалие и Священнодействия, яко миро на главе, сходящее на браду, браду Аароню, сходящее на ометы одежды его. Так что помазанные Духом Святым Апостолы помазуют тем же духовным миром святых отцов и сим — своих преемников — из века в век. Святители подают освящение храмам и Таинствам. И взаимно — храмы и Таинства — подают освящение святителям. Почему, прикасаясь к нынешним святителям, вы прикасаетесь к той же Благодати, которая излиялась в сошествии Святого Духа на Апостолов. Да держимся неуклонно сего чистого и живого источника!»

Кстати, в этом отношении он говорит, что с понятием «Вселенская Православная Церковь» не следует связывать какую-либо Поместную Церковь. Частные Церкви могут колебаться и падать. Он указывает, что в Апокалипсисе они уподобляются светильникам, в которых не только может оскудевать свет истинного елея и любви, но которые даже могут быть двигнуты от места своего — то есть чувственно и совершенно испровержены.

Так что всякая частная Церковь может не только поколебаться, но и разрушиться, но Вселенская Церковь - никогда никакой злой силой одолена быть не может».

Ищущим же спасительной ограды Церкви святитель Филарет предлагает «в качестве критерия истины сравнить, насколько учение и строй той или иной Церкви соответствует Священному Писанию и Преданию, практике Древней Апостольской Церкви. То есть, насколько она преподает верующим чистое учение веры. Не заставляет верить ничему такому, чему Бог запрещает верить, и не возбраняет верить ничему такому, чему Бог верить повелевает».

Рассматривая строй Западной Церкви и отмечая в нем многочисленные погрешности в учении веры, святитель Филарет, однако, не выносит о ней своего суда. Еще одна, очень значимая цитата из его творений: «Я не знаю, многие ли из христиан западных и глубоко ли проникнуты сими особенными мнениями, обнаруживающимися в Церкви Западной (в данном случае он говорит о Римской католической), и кто из них как твердо держится верой краеугольного камня Вселенской Церкви — Христа.

То изъявленное мною справедливое уважение к учению Восточной Церкви никак не простирается до суда и осуждения западных христиан и Западной Церкви. По самым законам церковным я придаю частную Западную Церковь суду Церкви Вселенской, а души христианские - суду или, паче, милосердию Божию».

Суду Вселенской Церкви (то есть ее Собору) предает святитель Филарет и мнение о протестантах как о еретиках.

Несмотря на признание части инославных обществ христианскими Церквами, святитель Филарет решительно отвергает любое общение в молитве и Таинствах (то, что впоследствии назвали «интеркоммунион»), пока не достигнуто согласие в догматах. И неоднократно приводит правила церковные (10-ое Апостольское, 2-ое Антиохийского Собора и иные), по которым молитва совместная с находящимися вне ограды церковной недопустима.

Исключение для тех, кто не принадлежит к Православной Церкви, но «мирно расположенным к ней, уважающим ее, наклонным к ней и, таким образом, подающим надежду и совершенного единения с нею»: «доброе смотрение человеколюбия требует, чтобы таковые не слишком сурово устрашаемы были от Церквей, но чтобы имея к ней некоторый доступ, лучше могли узнать ее достоинства и придти в ее общение». Для таковых — вернемся к мысли святителя — он допускал при жизни петь молебны «с призыванием Божией Благодати на них, а по смерти — в утешение присных верных — молитву, не открытую в Церкви, с которой они открыто не соединили жизни, а поминовение на проскомидии и панихиды в доме».

Причина этого, как он глубоко пишет, в следующем: «Вера и молитва споспешествуют спасению. Если бы сии люди поверили Благодати молитвы Православной Церкви, то присоединились бы к ней. Если же не присоединились, то это признак, что не имели такой веры. Без веры не полезна молитва. Молитва учреждена в Церкви — и не как благовидный обряд, но как духовная помощь и орудие привлечения Благодати Божией, милующей и спасающей».

Примечательно в этой связи мнение святителя Филарета об инославии. «Всякий, во имя Святой Троицы крещеный, есть христианин, какому бы он ни принадлежал исповеданию. Истинная вера одна — Православная, но и все христианские верования, по долготерпению Вседержителя, держатся. Евангелие везде у всех одно, но не всеми одинаково понимается и изъясняется. Заблуждения отпавших от Вселенской Церкви — не упрек от рождения воспитанным в том или ином исповедании. Простые души в простоте и веруют учению, им заповеданному, не смущаясь религиозными прениями, для них и недоступными. За них ответ дадут Богу их духовные руководители. Ученые богословы встречаются во всех христианских народах, и благочестивые люди бывали и будут как в Греко-кафолической Православной Церкви, так и в Римо-католической. Истинная веротерпимость не ожесточается средостением, разделяющим христиан, а скорбит о заблуждающихся и молится о соединении всех».

Можно указать, что данная беседа последовала незадолго до блаженной кончины святителя и, кстати, еще раз свидетельствует о духе святости и любви, который был так присущ святителю Филарету во время его жизни.

Radonezh.ru (Беседа протоиерея Максима Козлова
на радио «Радонеж»). Печатается в сокращении