• Служение Богу и Отечеству
• Христианское понимание смерти
• Боевая подруга: женщина и танк
• Жизненно и прочно одно добро
• Съезд православных гимназий в Тобольске

Дед Патриарха Кирилла на Соловках

20 августа 2012 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил Савватиеву пустынь Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря, построенную в XIX веке на месте кельи преподобного Савватия Соловецкого.

Предстоятель Русской Церкви совершил чин великого освящения возрожденного храма Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрия» и Божественную литургию в новоосвященном храме. По окончании богослужения Святейший Владыка обратился к собравшимся с Первосвятительским словом.

…Я хотел бы всех вас сердечно поздравить с большим событием. Может быть, внешние обстоятельства не слишком привлекающие внимание: далеко-далеко на севере, на Соловецком архипелаге, среди лесов, куда и проехать очень сложно, в Савватиевом скиту освящен храм. Но событие это действительно историческое – как в силу событий, связанных со скитом во времена относительного благополучия монастыря, но особенно ввиду того, что здесь происходило, когда монастырь был закрыт и на Соловках располагался лагерь особого назначения.

Получилось так, что мой родной дед Василий, будучи сослан на Соловки, был заключен именно в этом месте. Отсюда их водили на лесоповал, здесь же вместе с ним томились священнослужители и архипастыри. И вот однажды этой православной группой заключенных было принято решение совершить Божественную литургию и наградить палицей одного из священников. Литургия была совершена на лесоповале, на пеньках; в ней участвовало всего несколько человек – Преосвященный, два или три священника и мой дед.

В тот же день все стало известно начальству, каждый был помещен в изолятор и над каждым был совершен суд. Преосвященного приговорили к дополнительным пяти годам заключения, примерно к таким же срокам, чуть меньше, – священнослужителей, а деда приговорили, казалось бы, к самому незначительному сроку, но когда его огласили, все поняли, что это смертная казнь, – к 30 дням пребывания в штрафном изоляторе на Секирной горе. По мнению заключенных, прожить на Секирной горе больше недели было невозможно, особенно в холодное время суток.

Деда направили на Секирку в ноябре месяце. В задачу несчастных заключенных входило вязание плотов, которые потом отправлялись в Западную Европу на продажу. Плоты вязали, по пояс в ледяной воде, в течение всей смены, а затем поднимались на верх Секирной горы и там лежали на полу и высыхали – в ноябре месяце, без отопления, со скудным питанием.

Каким образом мой благочестивый предок выжил, представить себе невозможно. Но удивительно, что он никогда об этом не говорил, хотя много рассказывал о лагерной жизни, в том числе и о совершении этой литургии на пеньках. Причем рассказывал всегда с неким назиданием: меня, маленького мальчика, он учил тому, что в любой момент может настать время, когда снова придется служить литургию на пеньках. В послевоенные годы это звучало очень актуально. Его слова были для меня бесценным даром, который формировал мое отношение к вере, к Церкви и к возможным последствиям, проистекавшим от принадлежности к ней.

Церковь Вознесения Господня на Секирной горе. В переоборудованном неотапливаемом здании этого храма в 1920-1930-е годы содержались заключенные штрафного изолятора Соловецкого лагеря особого назначения

Дед выжил после этих 30 дней чудом Божиим. Потом из Соловецкого лагеря он был переведен в Кемь и по истечении срока освободился. Но это было не последнее его заключение. Последовали злостраждения и муки другого порядка – он не мог проживать в городах, он не мог вернуться к семье и более 10 лет жил в подвалах, пустых отопительных котлах, без всяких средств к существованию и пропитанию. А в более или менее благополучном 45-м году снова был арестован и снова отбывал очередные пять лет ссылки – только за то, что требовал открытия храма в своем родном селе Оброчном, тогда Нижегородской области, а ныне Мордовии. Вместо того чтобы пойти навстречу деду, его просто посадили на пять лет. Поэтому с особым чувством совершал сегодня службу. Я, конечно, вспоминал его: невысокого роста, худого, очень жилистого, физически сильного человека с непреклонной волей. Про таких говорят: «человек-камень», «глыба – свернуть невозможно». Просил его и о том, чтобы он молился о нас пред Престолом Божиим, – ибо верю, Господь дал ему такую возможность, – за людей православных, за монахов Соловецких и за меня, недостойного.

По материалам сайта
Патриархия.ру

Лития на могиле иерея Василия Гундяева 22 июля 2011 г. Кладбище села Оброчное, Ичалковский район, Мордовия