• Мысли об образовании
• «Смотрю на мир сквозь призму храма»
• Сибирское предание «Сузге» и связь времен
• Съезд православных гимназий в Тобольске
• Жизненно и прочно одно добро

222 КИТАЙСКИХ МУЧЕНИКА

Когда читаешь список китайских мучеников, комок подступает к горлу. Убивали целыми семьями, женщин, детей, стариков, всех без разбору. Рядом имена родителей и всех детей, от мала до велика, братьев, сестер, дедушек, бабушек. Самому младшему около года от роду – это Агафия Хай, дочь помощника пономаря. Самой старшей – 81 год, и она из той же семьи – Надежда Чан, прабабушка Агафии.

В истории Китая хватало и веротерпимости, и гонений. Например, первых христиан – а ими стали в VII веке несториане – просили перевести книги с их вероучением для дворцовой библиотеки, указом о веротерпимости предоставили полную свободу и возможность строить монастыри. А вот в IX веке, напротив, был принят указ, направленный против буддистов, но негативно сказавшийся и на христианах.

Православие пришло в Китай вместе с невольниками в конце XVII века: 40-50 казаков и их семей привели из захваченной китайцами русской пограничной крепости Албазин на реке Амур. Среди пленников был и один священник. Император выделил им кусок земли в северной части Пекина, обязал служить в гвардии (т.н. отряд «Знамени с желтой каймой») и отдал русским под православные богослужения храм.

Однако в конце XIX века на христиан смотрели уже гораздо менее благосклонно…

К этому времени некогда великая империя династии Цин была отстающим в развитии, проигравшим две подряд войны («Опиумные войны» с Англией и Францией 1840-60 гг.) государством, в котором фактически свободно хозяйничали европейцы и американцы. Империя в это время оказалась беспомощна. Традиционный жизненный уклад рушился, а вместе с ним рушилась привычная жизнь китайской провинции. Например, строительство железной дороги означало, что без средств к существованию останутся сотни возниц, погонщиков, лодочников и т.д. Да еще и невероятная засуха, которая уничтожала урожаи не один год подряд, усугубляла ситуацию, порождая голод.

Вместе с военными и торговцами в страну хлынул мощный поток миссионеров, в основном протестантов. Христианские общины разрастались, ведущие роли в них играли, естественно, «белые люди». При этом, в отличие от древних христиан-несториан, проповедники XIX века не старались адаптировать христианство под местную культуру, часто совсем не считаясь с ней. Недовольство росло. Христианство стало восприниматься местными жителями как неотъемлемый атрибут агрессивного и повинного во всех бедах Запада. В 1898 году в северных провинциях спонтанно возникают отряды ихэтуаней, дословно – «отряды справедливости и мира». Их символ – сжатый кулак. С легкой руки западных журналистов их прозвали «боксерами» – еще и потому, что они практиковали один из видов единоборств. Эти люди – «священные воины», как они сами себя называли, – встали на защиту своей страны и ее традиций. Мишенью для удара стали иностранцы.

Иностранцы – значит, преимущественно, христиане. Справедливости ради надо сказать, что под горячую руку попались и японцы: так, в Пекине в разгар восстания был убит член японской дипломатической миссии.

Однако уничтожать именно христиан ихэтуани были обязаны по уставу. Другие пункты их устава обязывали подчиняться начальству, помогать своим товарищам, никогда не нападать на других ихэтуаней, не мародерствовать, не совершать преступлений (убийство христиан таковым не считалось), все захваченное имущество сдавать в казну местных властей, всегда участвовать в бою, придерживаться буддизма. Не все эти пункты исполняли. Но буддизма придерживались, наверное, все. Дело в том, что вокруг ихэтуаней возник некий мистический ореол. Даже в уставе было прописано, что духи могут вселяться в тела этих воинов, делая их сверхлюдьми.

«По народному поверью, – вспоминает свидетель «Боксерского восстания» отец Сергий Чан, – которое разделяют в Китае все, от государя и великих князей до простолюдинов, эти «боксеры» трех высших степеней совершенно неуязвимы для меча и оружия. Они не имеют нужды пользоваться огнем, чтобы поджигать здания: достаточно только кому-либо из них указать на здание, и оно уже загорается само. Они призывали всех кричать «ша» – убивай (то есть христиан), и в то время не было, кажется, ни одного человека, который не кричал бы «ша»».

Так, например, 9 июля 1900 года в Тайюане казнь последователей Христа происходила прямо перед губернаторским дворцом в присутствии самого губернатора и при большом стечении народа. По одному выводили протестантов, потом католиков; сначала мужчин, за ними женщин и детей. С помощью тесака им рубили головы. Матери держали детей за руки, пока их самих казнили. Один престарелый католический епископ, когда его выводили на казнь, обратился к губернатору: «Почему вы совершаете такое злодейство?». А тот вытащил саблю и ударил старика по лицу. Потом епископу отрубили голову. Та же участь ждала и детей. По свидетельству очевидцев, все европейцы вели себя очень спокойно и выдержанно, никто не паниковал, не просил о пощаде, разве что несколько малышей плакали. Расправы в тот день не избежали и китайцы, принявшие христианство…

Весной 1900 года ихэтуани двинулись на столицу – Пекин. При этом императрица Цэси выразила им поддержку. Одновременно с этим американские и русские войска двигались к Пекину, чтобы защитить некитайское население. Но они опоздали: 11 июня ихэтуане ворвались в город, и начались погромы… В ответ на это военные корабли Японии, России, США, Франции, Австро-Венгрии и Великобритании отправились к берегам Китая. В России, на границе с Китаем, в Приморском округе началась мобилизация, к мобилизованным присоединилось Уссурийское казачье войско. Но иностранных жителей Пекина это уже спасти не могло…

Вспоминает отец Сергий: «В эти дни, с 13 по 27 мая, слухи о приближении «боксеров» становились все ближе и ближе. На улицах стало заметно большое оживление, появилось много нищих и незнакомых, пришлых людей. «Боксеры» с красными повязками на руках и ногах стали смело появляться на улицах, проходили толпами и военным строем… Вечером 31 мая начались поджоги здания Русской православной миссии. Начиная с южного города и по всему Пекину, и за городом мятежники предали сожжению не только жилища европейцев, но кварталы, где жили китайцы-христиане. Вся местность в долине, где расположен город Пекин, осветилась заревом пожаров. Всюду царил ужас, слышались крики и стоны».

Все иностранцы к этому времени переселились в Посольский квартал, и 20 июня ихэтуани начали его осаду. На следующий день императрица Цэси официально объявила войну коалиции европейских государств: «Иностранцы ведут себя агрессивно по отношению к нам… К тому же угнетают наш народ и богохульствуют над нашими богами. Простой народ терпит небывалые притеснения, и каждый из них весьма мстителен. Поэтому отважные последователи-ихэтуани сжигают церкви и убивают христиан». Ночь – с 23 на 24 июня – для христиан в Пекине стала мученической.

Еще накануне на улицах появились плакаты, призывающие убивать христиан и угрожающие смертью тем, кто будет их укрывать. А ночью по улицам Пекина уже шагали «боксеры» с горящими факелами. Начались убийства… Христианам отрубали головы, вспарывали животы, сжигали в их собственных жилищах, сжигали на кострах за городом, в кумирнях «боксеров». Несколько десятков человек под страхом мучений отреклось от веры. Но 222 православных выстояли.

Среди них был один иерей – отец Митрофан Цзи, православный священник-китаец. Его рукоположил святой равноапостольный Николай, просветитель Японии. Перед мучениями отец Митрофан укреплял и ободрял свою паству. Вечером 23 июня ихэтуани окружили его дом, где собралось несколько десятков христиан. Некоторым удалось бежать. Остались преимущественно женщины и дети. Отец Митрофан сидел перед домом, и его закололи копьями. Его жена Татиана спаслась с помощью своей невестки, но на другой день была казнена через отсечение головы вместе с еще 18 единоверцами.

23-летнего сына отца Митрофана, Исайю, казнили за несколько дней до этого. Молодой человек служил в артиллерии, и всем было известно, что он христианин. Его 19-летняя невеста, Мария, после смерти Исайи пришла в дом своего жениха, желая тоже умереть за веру: «Я родилась около церкви Пресвятой Богородицы, здесь и умру», – отвечала она на уговоры спасаться бегством. Ее казнили. Ихэтуани не щадили никого и никого не оставляли в живых. Учительницу школы миссии Ию Вэнь изрубили и забросали землей. На ее стоны пришел сторож (язычник) и перенес ее в свою будку. Спустя какое-то время «боксеры» снова схватили ее и на этот раз мучили до смерти. Она не отреклась, а снова исповедала Христа.

Не пощадили ветхих стариков. Не пощадили калеку – Афанасия А, – он и схваченный истязателями обличал их безумие и жестокость и категорически заявил им, что хочет быть убитым только во дворе миссии, где он духовно родился. Не щадили детей: из 222 замученных чуть ли ни четверть составляли младенцы и дети до 18 лет!

Ошеломляющей была смерть 8-летнего сына священника, Иоанна. Мальчику разрубили плечи, отрубили пальцы ног, отрезали уши и нос. Он остался жив – его спрятала в отхожем месте Мария – и не чувствовал боли. На удивление изуверов, он вел себя спокойно и бесстрашно, когда через какое-то время снова попал в руки «боксерам», и его, искалеченного, вели на казнь. Иоанн отвечал на все вопросы: «За Христа страдать не больно»…

Валерия Михайлова,
сайт Правмир.ru