|
|
|
       
| ||
| ||
| На начало | ||||||||||||||||
Наши баннеры 
|
Участие церкви в социально значимых проектах Дореволюционной России
«По самым скромным подсче- там, к моменту захвата власти большевиками свыше 50 тыс. разного рода кооперативных товариществ объединяли от 10 до 20 млн. членов. России принадлежало мировое первенство по числу кооперативных организаций, а по объему товарооборота и числу участников она была среди лидирующих стран» – из предисловия к книге «Кооперация России до, во время и после большевиков», 2005 г. Выдающуюся (и совершенно забытую) роль в развитии кредитной кооперации в дореволюционной России сыграла Русская Православная Церковь. Известно, по крайней мере, три социально значимых экономических проекта в начале XX века, в которых принимали участие представители Церкви: организация сберегательного дела, страхование посредством сберегательных касс и участие в развитии кредитной кооперации. Общим для всех этих проектов является то, что все они были направлены на улучшение народного благосостояния. Во всех этих проектах представители Церкви зарекомендовали себя как люди, в массе своей кровно заинтересованные в улучшении качества жизни народа. Если заглянуть в глубину веков, то выясняется, что уже в XVI в. Церковь имела интересный опыт оказания материальной помощи прихожанам, испытывающим нужду, посредством доступного кредита. Все церковные доходы и пожертвования в пользу Церкви мир (в данном случае члены церковного прихода) считал одним из видов мирского имущества и называл церковную казну «всемирской коробкой». «Всемирская коробка» заключала в себе не только церковную казну, но и грамоты, купчие, порядные, кабалы (заемные письма) и другие общинные документы. Эта «всемирская коробка» всегда хранилась при церкви. «Мир» обязывал церковного старосту, в частности, блюсти церковную казну, помогать хлебом и деньгами неимущим, взыскивать самому по прошествии года розданные в долги деньги, «не приваливая» к следующим старостам, преемникам своим, и давать отчет во всем миру «на своей правде, перед Спасовым образом» (Русский труд. 1898. № 32) Поскольку церковные деньги выдавались часто под залог, то храмы служили не только банками, но вместе с тем и волостными ломбардами. В церковной казне могли храниться жемчуг, серьги, пуговицы, кафтаны, рубахи, словом, все то, что могло быть относительно ликвидным залогом в условиях сельской местности. (Богословский. Земское самоуправление. 1912 г.) Тот же автор пишет, что «из представленной характеристики древнерусского прихода, о восстановлении которого у нас так много мечтают, легко видеть, что на древнем Севере церковная и гражданская община в значительной степени сливалась. Границы прихода совпадали с границами земских областных делений. Волостной сход был тождественен с собранием прихожан. Мир непосредственно заведывал церковными делами. Организация богослужения и церковное хозяйство являлись предметами земского самоуправления. В свою очередь Церковь обслуживала земские нужды. Церковная трапеза служила местом волостных сходов, заседаний волостного суда, а церковная касса – крестьянским банком и ломбардом. В церковном старосте нередко соединялось попечение о церковном имуществе с обязанностями земской власти». В XVII в. в приходных книгах Патриаршего казенного приказа имелся раздел «заемные деньги». Изучение раздела показывает, что казна святителя для многих частных лиц являлась источником получения ссуд. Выдаваемые взаймы деньги записывались в расходные книги, а возвращенные должником – в приходные. Как правило, ссуды выдавались без процентов. Выдача ссуды производилась только с личного разрешения Патриарха. Ссуды выдавались по «кабалам» или «закладным памятям» под залог недвижимого и движимого имущества: дворов, лавок, ценных вещей, одежды. Так, в 1681 г. Антониеву-Сийскому монастырю было выдано из патриаршей казны 1000 р. по заемной кабале, в которой записано: «В тех деньгах в закладе в Вологде, на Зосимовском берегу, монастырский соляной двор со всеми каменными палатами, и с амбарами, и с подворною землею, по их монастырским письменным крепостям». (Шимко И.И. Патриарший казенный приказ. 1894 г.) Наиболее результативным участие священнослужителей стало в развитии кредитной кооперации. На первом этапе развития кредитной кооперации в России участие священников можно считать во многом инициативой отдельных энтузиастов. Без каких-либо призывов многие священнослужители добровольно приняли на себя миссию популяризации и распространения кредитных кооперативов в стране. Известно, что среди первых 21 человека, которых удалось убедить С.Ф. Лугинину для вступления в первое в России ссудо-сберегательное товарищество, был священник села Рождественское отец Алексей Петрович Соколов. (В нынешнем, 2015 году исполняется 150 лет со дня создания этого товарищества – первого отечественного кредитного кооператива!). Первое свидетельство об активном участии представителей Русской Православной Церкви в становлении и развитии кредитной кооперации в Российской империи удалось встретить в докладе В.Н. Хитрово «О ссудо-сберегательных товариществах», прочитанном им в III отделении Императорского Вольного Экономического Общества 2 ноября 1874 г. Интересным представляется наблюдение докладчика: «Обыкновенно затевают товарищество кто-либо из местных жителей не крестьян, мировые посредники или судьи, священники, землевладельцы, управляющие, арендаторы, одним словом, лица, стоящие по своему образованию выше окружающей среды» (Кооперация. Страницы истории. 2001 г.) Как можно заметить из контекста доклада, мотивация инициаторов создания кредитных кооперативов, в том числе и священников – организация доступного кредита крестьянам. При этом отмечается, что все организаторы первых в стране ссудо-сберегательных товариществ, и без того сверх меры обремененные своими прямыми обязанностями, действуют только по своему почину. Первые в России организаторы ссудо-сберегательных товариществ столкнулись не только с неизбежными в любом новом деле организационными сложностями, но и крестьянской косностью, и с противодействием ростовщиков, о чем свидетельствует один из примеров в докладе: «В одной из западных губерний местный священник энергически принялся за товарищество, устроил и повел его как следует, это пришлось очень не по нутру местному еврейскому населению, на него посыпался целый ряд тайных доносов и хотя ни один из них по следствию не оправдался, тем не менее его, человека семейного, обжившегося в городе, несмотря на просьбы прихожан, перевели на служение в противоположный угол губернии в другой уезд». Другому священнику пришлось опровергать распространяемый среди крестьян слух, что «товарищество есть дело Антихриста, печать правления, прикладываемая к членской книжке есть антихристова печать». Священники хорошо сознавали роль правильно действующих кредитных кооперативов в сбережении крестьянских средств. Так, священник Н. Златорунский из Саратовской губернии, в частности, писал: «…Наличные деньги в нашей местности еще есть, но они лежат мертвым капиталом в «зепях» и портфелях недоверчивых крестьян, за что, конечно, я не считаю себя вправе осуждать их, зная из отчета банковых погромов, как иногда играют доверием простодушных вкладчиков некие банковые дельцы». (Златорунский Н. Ивановское ссудо-сберегательное товарищество / Саратовский дневник. 1880 г.) В 1889 г. была опубликована книга видного деятеля отечественной кооперации П.А. Соколовского «Ссудо-сберегательные товарищества в России по отзывам литературы». Интересный факт приводится в этой книге по Саратовскому уезду: «Всех товариществ в Саратовском у. – 11. Из показаний местных жителей видно, что духовенство более всего принимало участие в образовании товариществ; затем следуют землевладельцы и только одно устроено самими крестьянами». В конце семидесятых годов XIX в. священники, связанные с кооперативным движением, были встревожены: «По газетным слухам, в высших правительственных сферах разрабатывается вопрос о том, чтобы отклонить сельское духовенство от участия в ссудо-сберегательных товариществах, так как подобное участие не соответствует каноническим правилам соборов. Надобно заметить, что половина товариществ (!) обязаны своим появлением духовенству и прочное существование большинства товариществ обусловливается тоже участием духовенства вследствие особого доверия к своим духовным руководителям». (Церковно-общественный вестник. 1879 г.) Чрезвычайно ценной представляется активная роль священников в разъяснении крестьянам идей народного кредита. Дореволюционная периодика содержит значительное число таких примеров. Информацию об этом можно найти в книге «Церковь, деньги, кредит» (Тюмень, 2014 г., автор Вычугжанин А.Л.). Участие священников на первом этапе развития кредитной кооперации (с 1865 по 1894 гг.) является чрезвычайно важным в первую очередь с точки зрения популяризации кооперативных идей в крестьянской массе. Святейший Синод в конце XIX в. как минимум дважды уделял внимание ссудо-сберегательным товариществам: постановление от 1 – 22 марта 1877 г. Св. Синод признал «противным церковным постановлениям дозволить лицам духовного звания вступить в члены правления Агаймакского Таврической губернии ссудо-сберегательного товарищества» и постановление от 2 ноября – 4 марта 1884 – 1885 гг. за № 2406 «признал необходимым воспретить священ-нослужителям принимать на себя звание членов правлений и советов сельских ссудо-сберегательных товариществ». Запрещение Святейшего Синода на участие священнослужителей в ссудо-сберегательных товариществах лишило их возможности заниматься непосредственной организационной работой по кредитной кооперации, но не уменьшило стремления многих из них помочь своей пастве в заботах о хлебе насущном. Несмотря на запрещение Святейшего Синода, в ряде мест, очевидно, в силу того, что этот указ подзабыли, священнослужители продолжали участвовать в деятельности кредитных кооперативов. В 1896 г. в периодическом издании Санкт-Петербургского отделения Комитета о сельских ссудо-сберегательных и промышленных товариществах отмечалось, что «наиболее аккуратно исполняют свои обязанности перед товариществом члены из духовного звания». (Продолжение следует…)
А. Вычугжанин, | |||||||||||||||
|
© Православный просветитель
2008-24 гг.