• Служение Богу и Отечеству
• Выйти замуж
• О тайне человеческой жизни
• Съезд православных гимназий в Тобольске
• Жизненно и прочно одно добро

Исчезнувшая обитель

Русский мужик задним умом крепок, утверждает народная мудрость, и, как всегда, смотрит пословица в самый корень, заставляя содрогаться от содеянного «не подумавши». Двадцатый век – конечно, беспощадный и богоборческий, но в большей степени безумный. Отступление от Бога и вседозволенность привели к потере ума целого народа, нескольких его поколений. Множество доводов приводят историки о том, почему глубоко религиозный русский люд, обезумев, стал разрушать храмы, убивать священников, уничтожать оплот русской святости – монастыри. Монастырям и их насельникам монахам богоборческая власть уделяла особо пристальное внимание: они должны были быть уничтожены в первую очередь и в кратчайшие сроки.

Народ, привыкший в течение многих столетий возносить свои теплые молитвы к Богу, с особым почтением относившийся к монастырям, вдруг ринулся на уничтожение святынь. Забыв о предках, покоящихся у монастырских стен, и на средства которых эти стены и были воздвигнуты (с упованием на то, что о них будет твориться непрестанная молитва к Богу), большевистские нехристи планомерно и фанатично, не оставляя камня на камне, сносили с лица Руси Святой то, что, собственно, и составляло ее святость. И в каждом таком месте проливали христианскую кровь новоявленные Иуды. Не миновала эта участь и Рафайлово.

«Церковь-то у нас была большая, да колокольня, да часовни, – рассказывает Ирина Николаевна Анфилофьева, – все от прежнего монастыря осталось. Я-то в 25 году родилась, монахов-то уже не было, а бабушка моя сказывала, что монастырь был большой. При нем там, где сейчас школьные гаражи, кладбище было, дак когда монастырь-то взрывали, много костей выворотили наружу. Народ-то кто соберет, да захоронит, а кто и так бросит – боялись. Ребетня бегает, черепами как в мяч играет. А затеял все да старался паче всех Матюша Кораблев. Он и иконы уносил, церковь грабил. Дак с ним и другие были, а этот начальник все старался поперед всех порушить.

А церковь-то у нас большая была, да кирпичная ограда, вверху ее вензеля красивые, в церковь-то два входа было, внутри красота. Сама-то церковь на втором этаже была, а на первом – кельи. У меня сестра померла , дак ее там отпевали, хорошо помню – красота была. Как рушить-то все начали, дак колокольня рухнула.

Страху натерпелись. А как не испугаться? День-то солнечный был. На небе ни облачка. Все на покос собрались. А накануне Матюшка-то Кораблев колокола с колокольни да кресты поскидывал. Ну вот, мы на утро-то все на подводы сели – на покосины ехать, только отъехали, а тут молния как даст, да в саму колокольню. Она и упала. Дак с километр от того пыль стояла. Осенью это было, молний-то уже не бывает, а тут как даст. Год-то вроде 39 был. Они же церковь-то не сразу взорвать смогли. У них не получалось. Со второго разу только. А фундамент-то остался, дак они его сколь лет выкорчевывали. Кирпич-то от церкви разбивали да возили в Архангельское да Исетское. В Исетском райком партии из того кирпича построили, а начальствовать там не смогли. Там все время песнопения слышались, они в страхе-то разбегались. Все про то знали».

Воплотили свою мечту богоборцы – «до основания разрушили», не оставили камня на камне от былого величия Свято-Троицкого Рафаилова монастыря. Русские монастыри обычно расположены на возвышенностях, в прекрасных уголках природы, где творения рук человеческих сливаются с ландшафтом, подчеркивая красоту и величие.

Обычно еще издали бывают видны мощные белые стены, купола церквей, блестящие на солнце кресты. За этими стенами идет особая, непонятная мирянам жизнь. Здесь свои ценности, свои святыни, устав. Здесь день и ночь возносятся молитвы за весь мир, за каждого из нас, за тех, кто уже покинул земной удел. В таких местах, как бы цинично и безжалостно их ни грабили и ни уничтожали, все же остается дух русских подвижников благочестия, сохранявших и передававших из поколения в поколение нравственные идеалы наших предков, понимание веры и мироздания. Здесь сердце как-то более глубоко воспринимает призыв к служению Богу и людям. По-особому тоскует о былом величии святого места. Чтобы ни происходило в мире: войны, катастрофы, как результат отступления от Бога, служения греху, подчас самому отвратительному, – сердце русского человека знало, что есть те, кто своими духовными трудами не дает погибнуть этому миру до конца.

Монах-пустынник, отшельник, старец… Благодаря старчеству происходила в России смена внешнего христианина внутренним, глубоким. Старец – он ведь не просто опытный монах, а один из тех немногих иноков, которые стяжали особое Божие расположение, Благодать Святого Духа. Будучи наделены в той или иной степени благодатными дарами: прозорливостью, даром исцелений, – почитались старцы на Руси наравне со святыми.

Наряду с великими старцами: Сергием Радонежским, Серафимом Саровским, Нилом Сорским и др., – были на Руси и многие другие подвижники, известные и малоизвестные, причисленные к лику святых и еще не канонизированные, но оставившие о себе память на многие века. Одним из таких старцев и был Рафаил – основатель Высоцкого Троицкого Рафаилова монастыря. Собственно и Рафаилов-то он по имени старца.

Почти ничего неизвестно доподлинно о самом старце, но год основания монастыря известен – 1645 год. Хотя в печатных источниках XIX века чаще упоминается 1651 г. «Троицкий-Рафаиловский-Высоцкий, мужской, ныне село Рафаиловское, – монастырь Тобольской губернии Ялуторовского округа, в 81 верстах (летом) к юго-западу от Ялуторовска, при впадении речки Ялынки в Исеть. Основан в 1651 г., по прошению старца Рафаила; при издании штатов 1764 г. положен в третьем классе, а в 1804 г. по малому числу братии упразднен. В XVII-XVIII веках в монастыре находилось духовное училище, в котором обучали иконописанию» (Зверинский В.В. Преобразование старых и учреждение новых монастырей с 1764-95 по 1 июля 1890 гг. СПб., 1890 г., С. 269). «Рафаилов-Троицкий, мужской, 3 класса, в 5 верстах от Исетского острога, на правом берегу реки Исети. Основан в 1651 г. пустынником, старцем Рафаилом. Ныне здесь соборная церковь двухэтажная, существующая с 1780 г., в которой престолы: вверху – Иоанна Предтечи, а внизу – Казанской Богоматери, с приделом По крова Божией Матери» (Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах в России. Составлены из достоверных источников Александром Рапшиным. Москва, 1852 г. С. 523).

«Открытие православным христианством новых земель на Востоке сразу же получило религиозное обоснование как прямое следствие заботы божественного Провидения о повсеместном распространении евангельской истины.

Важнейшим этапом распространения христианства на восток от Урала стало создание в 1620-1621 гг. в Тобольске первой сибирской епархии, причем сразу в ранге архиепископии. Многотрудное дело становления на далекой окраине традиционных институтов регионального церковного управления потребовало несколько десятков грозных грамот царя и патриарха местным властям. Каждая такая грамота добиралась в один конец больше месяца» (Покровский Н.Н. Русская Православная Церковь в освоении Сибири // Электронный журнал «Сибирская заимка». №6, 2001 г. С. 1-2). «Вслед за двумя первыми архиереями Киприаном и Макарием в 1640 г. на Тобольскую кафедру вступил преосвященный Герасим (Кремлев). На его долю выпала нелегкая задача по возведению в Сибири новых храмов и монастырей. В этот период происходит активное переселение русского населения из Центральной России в Сибирь, образуются новые деревни, слободы, в которых возводятся церкви и часовни. Число церквей при архиепископе Герасиме доходит уже до ста, открываются монастыри, в том числе Далматовский Успенский, основанный иноком Далматом в 1644 г. в Шадринском уезде, и Высоцкий Рафаиловский в 1645 г.» (Сафронов В.Ю. Архиепископ Герасим // Проза.ру.). В 1643 г. в Тобольске случился страшный пожар, сгорели архивы, и в сутолоке строительных дел утеряны были данные о Рафаиловом монастыре и его основателе схимонахе Рафаиле (Сборник ТюмГУ, выпуск 2, Тюмень, 1991 г. С.79-80).

Существует мнение, что пришел Рафаил на высокий берег местной речки Ялынки из Далматова монастыря, но версия эта весьма сомнительна. Известно, что основатель монастыря Далмат (в миру Дмитрий Иванович Мокрицкий) был пострижен в монашество в Невьянском Спасо-Богоявленском монастыре и настолько снискал любовь братии, что она захотела возвести Далмата в должность строителя монастыря. Далмат, узнав об этом, тайно ушел из монастыря, избегая предполагаемой почести. Место, где он поселился, называлось Исетской пустынью и находилось на левом берегу Исети, при впадении в нее реки Течи. Было это в 1644 году. Пещерка отшельника находилась на границе владений тюменского татарина Илигея и «ничейной» земли, разделяла их река Исеть. На этих свободных землях и селились переселенцы со всей матушки Руси в поисках лучшей доли.

Из жития Далмата известно, что осенью 1645 г. Илигей, распаляемый клеветниками, утверждавшими, что Далмат намерен захватить его земли, решил его убить, но остановившись на ночлег, увидел в тонком сне Пресвятую Богородицу, повелевающую: Далмата не убивать, зла слова ему не произносить и отдать ему всю вотчину Илигея с угодьями. Устрашенный видением Илигей не только выполнил требования Пресвятой Богородицы, но и стал всячески покровительствовать Далмату, часто бывал у него и снабжал разными дарами. Далмат жил один, но впоследствии рассказы Илигея о духовных подвигах Исетского подвижника стали привлекать людей ищущих верного пути к спасению души. Имя Далмата стало известно далеко за пределами его пустыньки, и появился у него первый келейник – Иоанн, из Нижнего Новгорода.

Как мы видим, осенью 1645 г. Далмат был в своей пустыньки еще один и только начинал свой иноческий путь. В это время старец Рафаил был уже в великой схиме, и как свидетельствует история, с двумя послушниками остановился на зимовье на высоком берегу речушки Ялынки в том месте, где она впадает в реку Исеть. Есть и другая версия о старце Рафаиле: будто пришел он в поисках уединения из Казани.

К середине XVII века многие русские монастыри стали крупными хозяйственными центрами. В них стекались тысячи паломников, лишая насельников монастырей желанного уединения. Находясь в гуще верующих, им приходилось менять внешние условия жизни, приспосабливаться к потребностям суетящихся мирян или искать отдаленных малонаселенных мест. В этот период началось освоение Зауральских земель. Вслед за Тюменью (1586 г.), Тобольском (1587 г.), Верхотурьем (1598 г.) возникают поселения по рекам Реже, Нейве, Пышме, Исети. Русские добрались не только до земель высокого плодородия (Исеть – чернозем), но и до важнейшей коммуникационной линии с Сибирью (Исеть – Сылва), которая до сих пор все еще не была в руках русских. В этом районе горный хребет Урала настолько сглажен, что практически отсутствует, и этим с давних пор пользовались для связи территорий по обе стороны хребта. Здесь проходил древний караванный путь из Бухары в Булгарию, им связывалась Казань с Сибирским и Среднеазиатскими центрами. Русские называли этот путь «Старой Казанской дорогой».

Он шел с востока, с верховий Исети степью-«полем» и разветвлялся по направлению рек Уфы и Сылвы. Значение дороги возрастало по мере заселения русскими Среднего и Южного Зауралья, так как она, будучи самой удобной по условиям рельефа и другим географическим особенностям, становилась самой кратчайшей.

Вот этой кратчайшей дорогой пришел в 1616 г. из Раифской пустыни близ Казани инок Нифонт и основал на возвышенном берегу реки Туры Преображенский (ныне Тюменский Троицкий) монастырь.

Итак, инок Нифонт пришел из Казани, которая в свою очередь была основана московским иеромонахом Филаретом в 1613 г. Вскоре у отшельника Филарета появились последователи из Казани, которые поселились рядом, был среди них и Нифонт. Под руководством Филарета собирались они для совместной молитвы в построенной рядом часовне. Однако известно, что Филарет был уже в очень преклонном возрасте и через незначительное время ушел в Казанский Спасо- Преображенский монастырь, где в скором времени почил. Можно с большой долей вероятности предположить, что Нифонт, являясь учеником Филарета, после его смерти в поисках уединения уходит в Тюмень и в память о своем учителе основывает здесь монастырь, который тоже назван в честь Преображения Господня. Мог ли вместе с Нифонтом придти и старец-схимник Рафаил? Наверное, мог. Тогда почему ушел?

Дело, видимо, в том, что Тюменский монастырь заведен был без указа и сначала не имел ни крестьян, ни угодий. Горожане пожаловали монастырю землю, которую монахи сами обрабатывали и с которой питались. Только в 1659 г. за монастырем начинают числиться крестьяне, покосы, пахотные земли. А утвердилось это за монастырем в 1662 г. царем Алексеем Михайловичем по просьбе строителя монастыря старца Феоктиста. Позднее митрополит Тобольский Филофей (Лещинский), описывая «положение дел монастыря от его основания», замечал, что происходило это «от неискусного управления». Могло ли это «подвешенное» состояние Тюменского монастыря послужить поводом к тому, что схимник Рафаил ушел из него на другие земли? Вполне могло, если учесть то, что по приходу на берега Ялынки старец Рафаил сразу же отправляет прошение об обустройстве монастыря (РГАДА, ф.1446,оп.1. «Указы тобольских архиепископов в Троицкую Рафаилову пустынь»).

Путь старца Рафаила – основателя Рафаилова Троицкого монастыря в значительной степени является для нас недоступным, лишь немногие фрагментарные сведения дают возможность сопоставить его духовный путь в сравнении с классическими примерами христианского подвижничества. И все же скудные дошедшие до наших дней сведения позволяют предполагать, что пришел старец на берег Ялынки по благословению архиепископа, а тот знал, где необходим оплот православной веры.

Образование монастырских земель происходило в Сибири теми же путями, что и в других районах Руси. Наряду с пожалованием земельных участков правительством широко использовались вклады частных лиц, как это было в случае с Тюменским монастырем, перекупы. Правительством использовалась временная льгота в уплате монастырской ренты как способ стимулировать заселение пустующих земель. Это было очень важным моментом, который способствовал монастырской колонизации трудного в земледельческом освоении края. Рафаилов монастырь был призван выполнять миссионерские функции и стал важным пунктом укрепления стабильности в этом регионе. Изобильные, не тронутые рукой человека земли привлекали людей, и они оседали здесь.

(Продолжение следует…)

Е.Г. Швецова,
с. Рафайлово

Общее фото с Владыкой Димитрием в день освящения источника в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник»