• Крест первосвятительства
• Мысли об образовании
• «Смотрю на мир сквозь призму храма»
• О тайне человеческой жизни
• «Я – Михайло Калашников, христианин и православный по вере своей»

Ещё раз о Восточной Сибири

Много раз убеждался в том, что природа имеет колоссальное воздействие на человека. Я имею в виду не атмосферные явления или катаклизмы, а обычное ее воздействие - облагораживающее, возвышающее, поднимающее из глубины казалось бы давно уснувшей в унынии и задавленной суетой души самые благородные порывы.

Это состояние духовного пробуждения дает почувствовать человеку его высокое предназначение - его высокое достоинство как царя природы, его близость к природе и к Богу - Творцу всего сущего, вызывает у верующего чело- века восхищение и благоговение перед делами рук Творца, любовь к Богу, хозяйское, благородное и милосердное отношение к природным богатствам, растительному и животному миру.

Много раз, ходя в детском и юношеском возрасте в походы, я замечал, как грубые, мелочные или циничные люди, хулиганы и пьяницы под воздействием природы претерпевали просто чудесное изменение в характере: становились добрее, милосерднее, проще. И это было не просто временное изменение, а мощный скачок вперед.

К чему я все это пишу? Хочу поделиться с вами теми крупицами добра, которые я получил в детстве от общения с природой и добрыми людьми. Не для того, чтобы показать, как тогда было хорошо (каждое время ставит перед человеком свои трудности), а для того, чтобы еще раз показать, что мир вокруг нас, духовная атмосфера, в которой мы живем и которая создана нами же, имеет большое влияние на жизнь человека. И наша общая вина, что мир вокруг нас подчас похож даже не на звериное общество, а на преисподнюю, которую создаем мы же сами, а природа мстит нам за наши грехи и варварское к себе отношение. Что посеешь, то и пожнешь.

Первое, что запомнилось: куда ни кинь взгляд - лес. Ели, березы, пихты, сосны - одним словом, тайга. И посреди нее - новостройки города. Просеки, опушки леса с поваленным сушняком, а по дорогам с грохотом проносятся массивные лесовозы с толстыми комлевыми бревнами - лесом.

Потом была школа. Сознательное мое отношение к школе началось с конца третьего класса - именно тогда, когда мы с братом и с отцом от бабушки из Ивановской области прилетели на самолете в далекий город Усть-Илимск. Уже не в первый раз нам пришлось пережить отношение «новенький». Но мы довольно быстро стали своими. Школа №8, в которую нас устроили, была со спортивным уклоном. Обилие спортивных площадок, малый и большой спортзалы, напичканные железными спортивными снарядами, - все это приводило меня в благоговейный страх. Это действительно была не школа, а «храм» спорта.

В спортивные секции я стал ходить благодаря отцу и брату. Отец не мог смотреть на наши хилые тела, и, как не жалко ему было нас отдавать в суровые руки тренера, он все-таки на это решился. Первым нашим испытанием была секция плавания. Когда отец привел нас в бассейн, я не смог подтянуться на перекладине ни разу, а брат подтягивался только один раз.

Сейчас я с ужасом вспоминаю, как из нас в трет ьем-четвертом классе пытались сделать спортсменов - каждодневные изнурительные тренировки, грозный и беспощадный тренер Георгий Илларионович (полный и грузный, похожий на боцмана пиратского корабля), который отгонял нас от бортиков в бассейне деревянной шваброй. Но именно благодаря нему я с тех пор умею плавать, а подтягиваться на перекладине после этого я стал уже раз шесть. Заниматься мы ходили через парк, точнее участок леса, оставшийся еще с тех пор, когда на этом месте была тайга. Это тоже создавало особый настрой. Вообще с выходом на природу в городе не было проблем: лыжня начиналась чуть ли ни в городской черте, за трамвайной линией.

Затем была секция самбо: кульбиты, прыжки, броски, падения, работа в паре, приседания и бег с партнером, борьба в партере. Тренировал нас тоже молодой мастер спорта Александр (А.А. Коротеев). Мы его звали просто дядя Саша. Ему тоже не удалось сделать из нас чемпионов, но кое-чему мы все-таки научились. Это было в пятом классе. Потом был туризм - самое любимое наше увлечение.

В это время мы переехали в другой район, где до леса было рукой подать. Точнее, вокруг был почти сплошной лес. До водохранилища - километра два. Летом ходили за грибами, ягодами, в походы, ездили на дачу (кооператив также располагался в живописном месте на берегу водохранилища). Осенью - собирали с классом брусничный лист. Как хорошо было расположиться на мягком, душистом ковре изо мха (толщина его достигала в тайге до 1 метра) и рвать гладкие темно-зеленые листочки или темно-красные ягоды брусники (брусника по своей распространенности считается королевой тайги, а морс и варенье из брусники богаты витаминами и имеют специфический, незабываемый вкус).

Вообще тайга тех, кто ее любит, богато одаряет своими дарами. Ноябрьские праздники проводили в каком-нибудь зимовье: чаще всего выезжали за аэропорт и на охотничьих лыжах пробирались по глубокому снегу и таежным дебрям к заданному месту. Зимой были традиционные выходы на лыжах и выезды на базы отдыха. С лесом была связана, таким образом, большая часть года, а с туризмом - наверное, полжизни.

Общество туристов, с которыми мы с братом общались с малых лет благодаря моим родителям, отличалось особой атмосферой дружелюбия, жизнерадостности. Каждый человек из этой большой компании был по-своему интересен и мог рассказывать о своих приключениях часами. Многие из них бывали в суровых условиях в горах, на воде, в тайге, в различных опасностях. Но никогда не унывали и могли найти выход из любой ситуации. Всех наших друзей отличала взаимная любовь, взаимовыручка, неравнодушие к чужой беде. Каждую неделю кто-нибудь из них собирался в поход: летом или зимой, на лыжах или пешком - для них было все равно. Главное - на природу, подальше от городской суеты. А летом путешествовали в горы, на Байкал, в тайгу. По праздникам собирались за столом, пели туристские песни, рассказывали разные истории.

Самое интересное было ездить нашей большой дружной компанией зимой на базу отдыха, в какой-нибудь пионерский лагерь.

Там нас ждали длинная ледяная горка, бега на лыжах, баня с выпрыгиванием в снег, танцы (в которых вполне прилично танцевали под самые зажигательные «хиты* 80-х), бильярд, настольный теннис, туристские песни в полумраке с непременным показом походных слайдов и воспоминаниями. А главное - чистый воздух и снег, дружная туристская и семейная компания. Было очень интересно, и так не хотелось возвращаться в суетный, душный и жесткий городской ритм.

Такие были энтузиасты 80-х гг. XX века. И мне очень нравилось бывать в этом обществе. Туризм научил меня терпению, любви к ближнему, взаимовыручке. Ни одно путешествие, как известно, не обходится без трудностей: это и трудности пути, и встречающиеся на пути недобрые люди, и непредвиденные природные катаклизмы и явления, недостаток пищи, тяжесть рюкзака. Такие трудности или сплачивают коллектив (если каждый в свою меру терпит и смиряется), или разрушают (если группа состоит из гордых и самолюбивых эгоистов). К счастью, почти все мои знакомые и участники наших путешествий были замечательные люди.

Их объединяла любовь, трудолюбие и жизнерадостность (что всегда есть признак некоей праведности, потому что грех приводит человека в уныние и мрачное состояние духа). Мы попадали и под сильный ураганный ветер, плутали в тайге, подвергались опасностям от бурных рек, мокли под дождями, изнемогали от жары и жажды (в Фанских горах), мерзли от лютого холода (на Тянь-Шане) - но всегда рядом было плечо друга, готового оказать свою поддержку, любовь, участие, разбавить печаль тонкой шуткой или ободряющим словом. С полной ответственностью могу заявить, что рядом были настоящие друзья, товарищи, братья, сестры, матери и отцы, наставники. Именно в походах я научился от людей тому, о чем впоследствии читал в патериках и что с таким трудом ныне можно найти в христианах! С какой грустью я воспринимал распад нашего молодежного турклуба, где были истинно братские отношения между нами!

Еще была секция рукопашного боя, в которую был тщательный отбор (брали не всех, хулиганы и двоечники не проходили). Тренировали нас опытные тренеры, многие из них - бывшие «афганцы», с превосходной техникой. Идешь через лес рано утром, когда еще темно, заходишь в здание УГИС (расшифровку так и не удалось установить) и попадаешь в просторный спортзал. Сейчас из тебя начнут делать настоящего мужчину: разминка, игра в мяч (типа «регби»), отжимания до изнеможения на кулаках по 30-50 раз (провинившимся число отжиманий добавлялось), растяжка, стойки, ката, спарринги.

И хорошо, что не было современного «полного контакта», ломания воли, «добивания» противника. У мальчишек сохранялось отношение к поединку как к игре, искусству, а не мордобою. А главный упор делался на послушании, порядочности, благородстве. Наставник для нас был не только тренером, но и учителем жизни, «сансэем». Такое отношение к этому виду спорта сохранилось у меня и до сих пор. И я считаю, что сейчас, как никогда, Россия нуждается в таких тренерах, которые воспитывали бы патриотизм, благородство, самоотверженность, а не злость и ненависть к противнику. Наше поколение видело таких наставников. Есть ли они сейчас? Дай Бог!

А потом были суровые институтские годы. То, что посеяно было Богом, родителями и общением с друзьями детства и юности, проходило суровое испытание жизнью -жестокой, беспощадной действительностью. Но и в это время Бог не оставлял меня. Даже скажу больше - это время, за которое я благодарен Ему больше всякого времени спокойствия и благополучия.

Сергей Махонин,
г. Тюмень